— Таур-Ургас мертв. И теперь я сижу на троне, а ты
станешь подчиняться мне точно так же, как повиновался моему отцу. Ты хорошо
меня понял?
— Вы — не Таур-Ургас.
— Это печальная очевидность, генерал Крадак, —
Холодно ответил Ургит. — Я — твой король, и я из рода Урга. А когда я
волнуюсь, как, например, сейчас, то чувствую, что меня мало-помалу обуревает
наследственное безумие королевского дома. И если ты не сделаешь все в точности
так, как я тебе приказываю, то еще до захода солнца станешь ровно на голову
короче! А теперь иди и отдай приказ войскам сесть на корабли.
— А что, если я откажусь?
Лицо Ургита на мгновение утратило уверенность. Он молящими
глазами взглянул на Гариона.
— Убей его, — произнес Гарион тем ровным
бесстрастным голосом, который, как он уже успел понять, безошибочно действует в
подобных ситуациях.
Ургит вновь приосанился, и рука его решительно потянулась к
шелковому шнуру звонка. Где-то за пределами зала прозвучал удар гонга. Два
рослых стражника тотчас же явились на зов.
— Ну, Крадак? — спросил Ургит. — Так что ты
решил? Корабли или плаха? Говори, приятель. У меня нет времени.
Лицо Крадака сделалось совсем серым.
— Корабли, ваше величество, — дрожащим голосом
ответил он.
— Вот и прекрасно. Я искренне счастлив, что нам удалось
столь легко достичь полного взаимопонимания, не прибегая к грубостям. —
Ургит обернулся к стражникам и произнес:
— Генерал Крадак сейчас направляется прямо в казармы
Третьей когорты. Вы будете его сопровождать. Придя на место, он отдаст приказ
солдатам немедленно следовать в гавань, чтобы тотчас же отплыть на помощь
гарнизону Рэк-Хтаки. — Скосив глаза на Крадака, он невозмутимо продолжал:
— Ну а если он что-то перепутает и отдаст вверенным ему
войскам какой-либо иной приказ, вы немедленно отрубите ему голову и в ведерочке
принесете ее мне.
— Как прикажет ваше величество, — хором ответили
мурги, одновременно ударяя себя в грудь так, что зазвенели их стальные кольчуги.
Дрожащий и совершенно сломленный Крадак отвернулся и вышел в
сопровождении двух мрачных стражников.
Ургит же сохранял на своем лице величественное и властное
выражение ровно до тех самых пор, покуда не закрылись двери, потом, словно
малое дитя, всплеснул руками и затопал ногами, заливаясь хохотом от восторга.
— О боги! Как же это было здорово! Я всю жизнь мечтал
об этой минуте!
Тамазина тяжело поднялась со своего кресла, хромая, подошла
к сыну и, ни слова не говоря, обняла его.
— Нежничаешь, матушка? — спросил он тихонько.
Улыбка все еще озаряла его лицо с острыми чертами. — Ведь это совершенно
не в обычаях мургов! — Но тотчас же рассмеялся и стиснул мать в объятиях.
— Возможно, есть еще надежда, — заметила королева,
глядя на Оскатата.
Губы мурга медленно растянулись в улыбке.
— Начало многообещающее, госпожа, — согласился он.
— Благодарю за поддержку, Оскатат, — сказал своему
другу Ургит, — без твоей помощи я бы не справился. Знаешь, я несколько
удивлен тем, что ты одобрил мой смелый план.
— Это не так. Я считал эту идею абсурдной и совершенно
безумной с самого начала.
Ургит озадаченно заморгал.
— Но на карту было поставлено совершенно другое и
несравненно более важное, чем военные успехи. — Лицо гиганта мурга сияло
гордостью. — Вы понимаете, что впервые сегодня поставили на место одного
из ваших генералов? Они обращались с вами по-хамски с тех самых пор, как вы
сели на этот трон. Потеря десятка кораблей и нескольких тысяч воинов —
ничтожная плата за то, что отныне на троне Хтол-Мургоса восседает настоящий
король.
— Ценю твою откровенность и благодарю тебя, —
грустно ответил Ургит. — Но давай предположим, что ситуация далеко не
столь безнадежна, как тебе представляется.
— Допустим, но Таур-Ургас никогда не сделал бы ничего
подобного.
— Тогда давай допустим, что все мы в один прекрасный
день поймем, как хорошо, что Таур-Ургаса больше нет среди нас, Оскатат. —
Ироничная усмешка скривила губы короля. — Кстати, я уже потихоньку начинаю
этим наслаждаться. Я явно проигрываю эту войну, а проигравший не может
позволить себе оставаться замшелым консерватором, поэтому и в дальнейшем
предполагаю идти на маленькие хитрости, дабы не позволить Каль Закету
промаршировать по улицам Рэк-Урги с моей головой, надетой на пику.
— Как будет угодно вашему величеству, — ответил
сенешаль с поклоном. — Но мне также необходимо отдать кое-какие
приказания. Вы позволите удалиться?
— Разумеется.
Оскатат еще раз поклонился и медленно пошел к двери. Но чуть
раньше, чем он протянул руку к дверной ручке, двери раскрылись и на пороге
возник Шелк.
Сенешаль чуть было не споткнулся и тяжелым взглядом
уставился на драснийца.
Рука Шелка стремительно метнулась к капюшону, но было уже
поздно.
Гарион чуть не застонал. Он медленно подошел к Оскатату
сзади, чувствуя, как Дарник и великан Тоф бесшумно метнулись вперед, чтобы
успеть предотвратить возможные гибельные для них всех последствия этой
неожиданной встречи.
— Ты?! — воскликнул Оскатат. — Что ты здесь
делаешь?
— Просто проходил мимо, — кротко ответил Шелк. —
Надеюсь, дела у тебя неплохи?
Ургит поднял голову.
— Что такое?
— Мы с сенешалем старые добрые друзья, ваше
величество, — ответил Шелк. — И много лет тому назад уже встречались
в Рэк-Госку.
— Знает ли ваше величество, кто на самом деле такой
этот человек? — требовательно спросил Оскатат.
— Один из слуг Сади, — пожал плечами Ургит. —
По крайней мере, именно так меня информировали.
— Вам солгали, Ургит! Это принц Хелдар Драснийский
собственной персоной, самый известный в мире шпион!
— Сенешаль несколько преувеличивает мои скромные
заслуги, — потупился Шелк.
— Ты станешь отрицать, что убил солдат Таур-Ургаса,
посланных арестовать тебя, когда твой коварный замысел в Рэк-Урге
провалился? — тоном обвинителя спросил сенешаль.
— Я не стал бы говорить об убийстве, уважаемый, —
поморщился Шелк. — Да, я признаю, что это в высшей степени неприятно, но
не стоит быть столь категоричным.
