— Ну, теперь это вопрос чистой теории, — сказал
Агахак, — потому что никто из этих людей никуда не отплывет.
— Нет, Агахак, мне необходимо отбыть в Рэк-Хтаку
немедленно.
— Тогда плыви. А я найду другой отряд работорговцев и
найму другого дагаша.
— Но на это уйдут месяцы! — запротестовал
Ургит. — Я лично склонен верить этим торгашам. Усса был предельно честен
со мной, а этот молодой человек решительно ничем не напоминает короля. Однако
тот, кто называет себя Кабахом, кажется мне в высшей степени подозрительным. И
если вы обыщете все земли, начиная отсюда и кончая подножием горы Кахша, то
непременно найдете где-нибудь могилу настоящего Кабаха. А этому человеку, кто
бы он ни был, при помощи ложных обвинений почти удалось сорвать нашу миссию в
Рэк-Хагге. А разве не этого и добивался Урвон?
— В ваших словах, несомненно, присутствует логика, ваше
величество, но все же не думаю, что кто-нибудь взойдет на борт корабля прежде,
чем я выясню всю правду.
— Тогда почему бы не предоставить им самим возможность
явить нам эту правду?
— Не понимаю тебя.
— Один из этих двоих, безусловно, колдун, а возможно, и
оба. Пусть они сразятся друг с другом, и увидим, кто попытается сокрушить
противника при помощи колдовских чар.
— Ты хочешь решить спор в поединке?
— А почему бы и нет? Конечно, это древний обычай, но
обстоятельства, похоже, не оставляют выбора.
— План недурен, ваше величество.
Ургит неожиданно ухмыльнулся.
— Тогда очистите место для схватки. Не хотим же мы, в
самом деле, заживо изжариться, когда эти двое начнут метать друг в друга
огненные молнии? — И, подойдя к Гариону, почти бесшумно прошептал:
— Держись, не поддайся! Попытайся вынудить его прибегнуть
к колдовству. — И, втолкнув Гариона в мгновенно образовавшийся круг,
объявил:
— Вот предполагаемый король Ривы! А теперь, если этот
так называемый маллорейский гролим соблаговолит сразиться с ним, мы вскоре
узнаем, кто из них говорит правду.
— У меня нет меча, — мрачно сказал Харакан.
— Ничего нет проще. Эй, кто-нибудь, дайте ему меч!
И к Харакану протянулось сразу несколько мечей.
— Ты в незавидном положении, Харакан, — прищурился
Ургит. — Если ты хоть пальцем шевельнешь, творя колдовство, то докажешь
тем самым, что и впрямь маллорейский гролим, и мои солдаты утыкают тебя
стрелами, как дикобраза. Однако, если твой противник и впрямь Белгарион и ты не
прибегнешь к колдовским чарам, он дотла спалит тебя. Так или иначе, дело твое
плохо.
Гарион изо всех сил сжал зубы и мысленно заговорил с Шаром,
умоляя, чтобы камень ни в коем случае не сделал ничего необычного во время
поединка. Потом протянул руку и ухватился за рукоять меча. С характерным
леденящим душу звуком лезвие выскользнуло из ножен.
Харакан нервно сжал в руках предложенный ему меч, но поза
его выдавала опытного бойца. И Гариона затопила темная волна ненависти. Этот
человек несет ответственность за покушение на жизнь Сенедры и за смерть Бренда.
Гарион принял боевую позу. Харакан мужественно отбил удар, и звон мечей
разнесся далеко вокруг. Гарион неумолимо преследовал противника. Ярость
настолько переполнила его, что он напрочь позабыл об истинной цели поединка.
Ривский король не хотел разоблачать Харакана — он жаждал уничтожить его!
Последовал стремительный обмен ударами, и вот уже гавань
наполнилась звоном стали. Шаг за шагом Харакан отступал, глаза его постепенно
наполнялись ужасом. А Гарион окончательно потерял терпение. Обеими руками он
изо всех сил стиснул рукоять своего верного меча и широко размахнулся. Если бы
этот удар достиг цели, ничто в целом свете не могло бы спасти противника.
Харакан, побелев, глядел прямо в лицо смерти.
— Будь ты проклят! — крикнул он, мгновенно
растворился в воздухе и вновь материализовался в дальнем конце ристалища. Но
тотчас же принял облик сокола и полетел прочь.
— Не правда ли, Агахак, это исчерпывающий ответ на все
вопросы? — спокойно отметил Ургит.
Глаза Агахака загорелись ненавистью. Он и сам мгновенно
обернулся соколом, взмахнув мощными крыльями, поднялся в воздух, издал боевой
клич и устремился вдогонку за Хараканом.
Руки Гариона ходили ходуном. Он стремительно двинулся в
сторону Ургита, задыхаясь от гнева. Неимоверным усилием воли ему удалось
сдержаться — а как хотелось схватить этого человечка с крысиным личиком за полы
камзола и швырнуть его с причала прямо в море.
— Ну-ну, не торопись, — забормотал Ургит,
испуганно пятясь.
Гарион сквозь зубы процедил:
— Никогда больше так не делай!
— Могу тебе это твердо обещать, — поспешно
согласился Ургит. На остром его лице вдруг отразилось изумление. — Ты что,
действительно Белгарион?
— Тебе еще нужны доказательства?
— Нет-нет, вполне довольно! — заикаясь, пролепетал
Ургит. Он обернулся и стремительно направился в сторону безмолвной
Хабат. — Будем молиться о том, чтобы великий иерарх настиг этого
самозванца. Передайте ему поклон от меня, когда он возвратится. Я бы дождался
его, но, увы, мне тотчас же надо отплыть.
— Разумеется, ваше величество, — нежно
промурлыкала жрица. — Я позабочусь об этих работорговцах до возвращения
великого иерарха.
Ургит с недоумением уставился на нее.
— Поскольку целью нашего предприятия было доставить
убийцу-дагаша в Рэк-Хаггу, очевидно, что теперь нет смысла торопиться с
отплытием, не так ли? Они побудут здесь, а мы тем временем пошлем в Кахшу за
новым дагашем. — Хабат поглядела на Сади с неприкрытой ненавистью и
кровожадно ухмыльнулась. — Я беру их под свою личную защиту.
Ургит сощурился.
— Святая жрица, откровенно говоря, не думаю, что вам
можно доверять. Ваша сугубо личная неприязнь к этому найсанцу совершенно
очевидна, а этот человек слишком для меня важен, чтобы рисковать его головой.
Не думаю, чтобы вам удалось обуздать свои чувства, пока ни меня, ни Агахака не
будет в Рэк-Урге. Поэтому я намереваюсь взять Уссу и его людей с собой — просто
в целях их безопасности. Ну а когда из Кахши прибудет очередной дагаш, пошлете
его следом.
Глаза Хабат остекленели, а черты лица исказились.
— Цель миссии в Рэк-Хагге — исполнение Пророчества, а
это всецело дело церкви.
Ургит глубоко вздохнул и расправил плечи — теперь он все
чаще выпрямлялся во весь рост.
