— Нет, он действительно сказал, что с нашим сыном все
хорошо? — допытывалась она.
— Ул сказал, что малыш жив и здоров, — ответил ей
Эрионд. — Тот, кто удерживает его, заботится о нем, и в настоящий момент
вашему сыну ничто не угрожает.
— В настоящий момент?! — воскликнула
Сенедра. — Что это значит?!
— Больше он ничего не сказал, Сенедра, — ответил
на сей раз Гарион.
— А почему ты не спросил Ула, где наш сын?
— Потому что я был уверен: он мне не скажет. Найти
Гэрана и Зандрамас — это мое дело, и я не думаю, что меня освободят от
выполнения этой задачи.
— Освободят? Кто освободит?
— Пророчества. Оба Пророчества. Они ведут игру, и мы
должны следовать их правилам, даже если мало что о них знаем.
— Но это нелепо.
— Пойди и скажи им. Это ведь не мной придумано.
Тетушка Полгара с любопытством посмотрела на Эрионда.
— А ты знал об этом? Я имею в виду о своем имени?
— Я знал, что у меня другое имя. Когда вы назвали меня
Эррандом, мне это не показалось правильным. А тебе не нравится мое теперешнее
имя, Полгара?
Волшебница поднялась из-за стола, подошла к Эрионду и
ласково обняла его.
— Ну что ты, Эрионд, нравится.
— А какую конкретно задачу Ул возложил на тебя? —
спросил Белгарат.
— Он сказал, что я сам узнаю, когда дело дойдет до нее.
— И больше ничего не говорил?
— Сказал, что она очень важная и изменит меня.
Белгарат покачал головой и спросил, вконец озадаченный:
— И почему так — загадка на загадке?
— Это еще одно из правил, о которых говорил
Гарион, — вмешался Шелк, доливая себе напиток из сосуда. — Так, и что
дальше, старина?
Белгарат задумался, теребя при этом мочку уха и глядя вверх
на один из светильников.
— Я думаю, можно вполне уверенно сказать: вот эта
встреча и есть то, что должно было случиться в Пролгу, — наконец промолвил
он. — Так что теперь нам самое время продолжить путь. Хуже не будет, если
мы придем туда, куда идем, чуть раньше, но я уверен, разразится катастрофа,
если мы туда опоздаем. — Он встал из-за стола и положил руку на костлявое
плечо Горима. — Я постараюсь время от времени передавать тебе весточку. Ты
не смог бы попросить своих людей подземельями вывести нас к Арендии? Мне
хотелось бы выйти наружу как можно скорее.
— Конечно, мой старый друг, — ответил
Горим. — И да направит ваши стопы Ул.
— Надеюсь, что хоть кто-то направит, — тихо
пробормотал Шелк.
Белгарат строго взглянул на него.
— Все нормально, Белгарат, — задиристо произнес
Шелк. — Тот факт, что ты все время плутал, ничуть не умаляет нашего
уважения к тебе. Эту привычку, я уверен, ты подцепил где-то на стороне. Твоя
голова, видно, предназначена для более серьезных вещей.
Белгарат взглянул на Белгариона.
— А что, его присутствие и в самом деле обязательно для
нас?
— Да, дедушка, обязательно.
Два дня спустя вскоре после восхода солнца они добрались до
пещеры, выходившей в березовую рощу. Белые деревья тянули голые ветви к
голубому-преголубому небу, опавшие листья золотым ковром покрывали землю. Улги,
которые вели их по пещерам, щурились и часто моргали от солнечного света.
Проводники тихо сказали несколько слов Белгарату, тот
поблагодарил, и они поспешили спрятаться в милой им темноте.
— Вы даже не представляете, насколько лучше я чувствую
себя сейчас, — с облегчением произнес Шелк, выйдя из пещер и вдохнув воздуха
морозного солнечного утра. Тут и там виднелись снежные островки, покрытые
корочкой и блестевшие под солнцем. Откуда-то слева доносилось журчание речушки,
струи которой разбивались о камни.
— Ты хоть примерно представляешь, где мы
находимся? — спросил Белгарата Дарник, когда компания въезжала в рощу.
Старик скосил глаза в сторону поднимающегося солнца и
ответил:
— Я так думаю, что мы где-то у центральной Арендии.
— К югу от самой низкой точки Арендийского леса? —
спросил Шелк.
— С уверенностью не могу сказать.
Маленький драсниец огляделся.
— Ну-ка, дайте-ка я лучше сам посмотрю. — Он
показал рукой на небольшую гору среди леса. — Вон оттуда я бы мог
что-нибудь увидеть.
— А я думаю, пора бы и позавтракать, — подала
голос Полгара. — Давайте-ка подыщем место для костра.
— Я ненадолго, — сказал Шелк и направил лошадь в
глубь леса.
Остальные поскакали вниз по склону; лошадиные копыта с
шелестом вздымали толстый лиственный покров. Через несколько сотен ярдов они
нашли в лесу, на берегу речушки, шум которой услыхали, выйдя из пещер, поляну.
Полгара остановила свою лошадь.
— Подходящее место, — решила она. — Гарион, а
ну-ка идите с Эриондом дрова собирать! Сейчас пожарим хлеба и ветчины.
— Есть, тетушка Пол, — по привычке ответил Гарион,
мигом спрыгнув с седла.
Эрионд также спрыгнул на землю, и оба исчезли за
белоствольными деревьями в поисках хвороста и поленьев.
— До чего же приятно снова очутиться на солнечном
свету, — сказал Эрионд, вытаскивая сухой сук из-под упавшего
дерева. — В пещерах красиво, конечно, но под небом мне больше нравится.
Гарион испытывал безграничную симпатию к этому юноше с
открытым лицом.
Случившееся в пещерах еще более сблизило молодых людей и
окончательно прояснило смутную мысль, которая витала в голове Гариона уже
несколько лет. Их обоих воспитали тетушка Полгара и Дарник, поэтому они
чувствовали себя почти братьями. Эта мысль снова пришла Гариону в голову, когда
он связывал веревкой охапку хвороста. Гарион в то же время понимал, что очень
мало знает об Эрионде и о том, что было с ним до того, как его нашли в
Рэк-Хтоле.
— Эрионд, — спросил он с любопытством, — а ты
совсем не помнишь, где жил до того, как тебя нашел Зедар?
Молодой человек посмотрел в небо и задумался.
— В каком-то городе, думаю, — ответил он. —
Помню вроде улицы. И лавки.
— А мать совсем не помнишь?
