— Увидишь, если подумаешь немножко.
Прибежал Дарник, в глазах его застыло изумление, руки
дрожали.
— Что случилось, Дарник? — спросил Белгарат.
— Огромная рыба, я такой никогда в жизни не
видел! — воскликнул кузнец. — Как лошадь!
— Она наверняка у тебя сорвалась.
— Поломала удочку со второго рывка. — В голосе
Дарника была странная гордость, глаза ярко заблестели. — Какая
замечательная рыба, Белгарат! Она вылетела из воды, словно камень из
катапульты, и прошла по волнам на хвосте. Ах, какая рыба!
— И что ты теперь будешь делать?
— Ловить ее, разумеется, только мне нужна удочка
покрепче и, может быть, даже канат. Ну и рыба! Прости. — И он заспешил на
нос корабля к капитану — поговорить о канате.
Белгарат улыбнулся.
— Люблю я этого человека, Гарион, — сказал
он. — Правда люблю.
Дверь возле кормового трапа снова открылась, и появились
Шелк с братом. По утрам Гарион первым выходил на палубу, но он знал, что в
течение дня подышать бодрящим соленым воздухом и сделать пару кругов рано или
поздно выходили все.
Теперь вот и эта парочка с осунувшимися лицами брела по
скользкой от дождя палубе. Выглядели оба не слишком-то хорошо.
— Как продвигается наше путешествие? — спросил
Шелк. Он был бледен, руки заметно дрожали.
— Понемножку, — проворчал Белгарат. — Вы оба
сегодня проспали.
— По-моему, нам надо было спать еще дольше, —
мрачно ответил Ургит. — У меня побаливает голова, где-то тут, у левого
глаза.
Пот тек с него ручьями, кожа приобрела какой-то зеленоватый
оттенок.
— Я ужасно себя чувствую, — объявил он. —
Почему ты меня не предупредил, Хелдар?
— Хотелось тебя удивить.
— На следующее утро всегда так бывает?
— Обычно, хотя иногда бывает и хуже.
— Хуже? Куда уж хуже? Ох, прости. — Ургит бросился
к поручням и свесился вниз. Его вырвало.
— Он не слишком хорошо это переносит, а? — заметил
Белгарат так, словно был доктором.
— Нет опыта, — вздохнул Шелк.
— До чего же плохо, прямо умираю, — простонал
Ургит, вытирая рот трясущейся рукой. — Зачем ты мне позволил так много
пить?
— Такие решения мужчина обычно принимает сам, —
ответил Шелк.
— И, по-моему, тебе за этим занятием было не так уж
плохо, — добавил Гарион.
— Не знаю. Я на несколько часов отключился. Что я
делал?
— Ты пел.
— Пел? Я? — Ургит опустился на скамью и закрыл
лицо руками. — Боги! — вновь застонал он. — О боги, боги!
Появилась улыбающаяся Прала в черном плаще. Она вынесла
страдальцам под дождь две высокие пивные кружки.
— Доброе утро, господа, — сказала она, сделав
легкий реверанс, — госпожа Полгара сказала, что вам нужно это выпить.
— А что там? — подозрительно спросил Ургит.
— Я не знаю, ваше величество. Они с найсанцем что-то
намешали.
— Может, это яд, — с надеждой произнес
Ургит. — Было бы неплохо — быстро умереть и разом со всем
покончить. — Он схватил кружку и шумно втянул в себя ее содержимое. Все
тело его передернулось, а на побелевшем лице отразился неподдельный
ужас. — Какой кошмар, — прошептал он.
Шелк, пристально понаблюдав за ним минутку, взял вторую
кружку и аккуратно вылил ее за борт.
— Ты что, свою пить не будешь? — с упреком
произнес Ургит.
— Не буду. У Полгары иногда бывает странное чувство
юмора. Я бы и рисковать не стал — посмотрим еще, сколько рыбы всплывет кверху
брюхом.
— Как вы себя сегодня чувствуете, ваше
величество? — спросила бедного Ургита Прала с притворным выражением
сочувствия на лице.
— Я нездоров.
— Ну, так вы сами виноваты.
— Пожалуйста, перестань.
Она елейно улыбнулась.
— А ты и рада, да? — с упреком спросил он.
— Да, ваше величество, — закивала она, —
рада.
Она взяла кружки и пошла к корме, держась вдоль поручней.
— Неужели они все такие? — жалобно спросил
Ургит. — Жестокие?
— Женщины? — Белгарат пожал плечами. —
Конечно. У них это в крови.
Дождливое утро все не кончалось. Шелк и Белгарат ушли в
каюту, причем, как подозревал Гарион, не только из желания спрятаться от дождя,
но хлебнуть чего-нибудь горячительного. Ургит сиротливо сел на мокрую скамью,
опустив голову на руки. Гарион с угрюмым видом прохаживался неподалеку.
— Белгарион, — жалобно попросил король
мургов, — тебе обязательно надо так топать?
Гарион слегка улыбнулся.
— Шелк действительно должен был предупредить тебя.
— Почему его все называют Шелком?
— Это прозвище дали ему коллеги по драснийской
разведке.
— Зачем понадобилось члену драснийской королевской
семьи становиться шпионом?
— Такая у них национальная традиция.
— Он действительно в этом что-то смыслит?
— Он один из лучших.
Лицо Ургита еще больше позеленело.
— Это ужасно, — пробормотал он. — Я никак не
пойму, что это — выпивка или морская болезнь? Засунуть, что ли, голову в ведро
с водой, вдруг станет лучше?
— Ну, разве что если продержать ее там достаточно долго.
— Это мысль. — Ургит опять положил голову на
поручни и подставил лицо под дождь. — Белгарион, — наконец спросил
он, — что я делаю не так?
— Ты выпил чуть больше, чем следовало.
— Я не об этом. В чем я делаю ошибки — ну, как король?
Гарион взглянул на него — маленький человечек, безусловно,
был искренен.
Гарион вновь почувствовал к нему симпатию, как когда-то в
Рэк-Урге, и решил для себя, что Ургит все-таки ему нравится. Глубоко вздохнув,
он сел рядом со страдающим королем мургов.
