— Я… пожалуй, пойду перекушу, — сказала она, когда он отпустил ее.
— Там запеканка в духовке.
Оливия кивнула.
— Отлично. — Она заставила себя улыбнуться. — А ты ел?
— Да. — Она перевела взгляд на его братьев, чтобы спросить, не хотят ли они чего-нибудь, но Алекс опередил ее: — Они тоже поели.
— Хорошо.
— Да, — сказал Ник с вежливой улыбкой. — Мы поели.
— Тем не менее спасибо, — сказал Мэтт, самый младший.
Она видела, что им не терпится вернуться к своему разговору.
— Я оставлю вас.
Она закрыла дверь и решила принять душ перед ужином. На душе у нее с каждой минутой становилось все тревожнее. Сказал ли Алекс братьям об ультиматуме своего отца? И о том, что Чезаре настаивал не только на свадьбе, но и на появлении на свет наследника? Алексу нечего было скрывать от братьев. Он женился на ней ради них, но никакого ребенка не будет.
Сердце Оливии пронзила боль. Внезапно ее озарила догадка. Может быть, Алекс пригласил их сюда, чтобы обсудить новый план действий?
Или новую жену?
У нее перехватило дыхание. Нет, она не могла поверить в то, что он расскажет своим братьям о ее бесплодии. Алекс никогда бы так с ней не поступил.
Однако позже, когда он скользнул в постель, она спросила:
— Все в порядке?
— Да.
— Вы выглядели очень озабоченными.
— Есть одна маленькая проблема, но мы в состоянии с ней справиться.
Оливия проглотила подступивший ком, надеясь, что не она — та проблема, с которой им придется справляться. Потом выбросила непрошеную мысль из головы и попыталась уснуть. Но на следующее утро, выйдя из ванной комнаты, она услышала разговор Алекса по телефону и замерла на месте.
— Папа, мне надо тебе кое-что сказать, — спокойно произнес Алекс, сидя спиной к ней. — Буду у тебя через полчаса.
Наступила пауза.
— Отмени совещание, папа. Этот разговор не терпит отлагательств.
Еще одна пауза.
— Хорошо. До встречи.
Алекс повесил трубку, встал и потянулся за своими брюками. Потом увидел ее и на мгновение замер. Или ей показалось?
Он нахмурился.
— Ты что-то бледная. Все в порядке?
Она заставила себя улыбнуться.
— Да. Душ был слишком горячим, вот и все.
Оливия подумала, что Алекс начнет отпускать шутки по поводу душа, но он не стал делать этого. На его лице снова появилось отрешенное выражение.
— Ты поосторожней, Оливия. Ты слишком необдуманно ведешь себя в последнее время.
— Спасибо за заботу, — сказала она, не пытаясь скрыть легкий холодок в своем голосе.
Он посмотрел ей в глаза, потом повернулся и взглянул на часы, стоящие на комоде.
— Мне пора. — Он направился к двери, по дороге остановившись на мгновенье, чтобы поцеловать ее. — До вечера.
И вышел из комнаты.
Оливия осталась одна в звенящей тишине.
Глава десятая
В этот вечер Алекс вернулся домой в одиннадцатом часу. Он позвонил около девяти и объяснил, что возникла какая-то проблема и ему придется задержаться на работе. Но Оливия расслышала в отдалении веселые голоса и усомнилась в том, что он говорит правду. Она хотела верить ему, но воспоминания о многочисленных обманах бывшего мужа были еще свежи в ее памяти.
Она знала, что Алекс не такой. Алекс честный, благородный и…
Но захочет ли он ждать двенадцать месяцев, чтобы освободиться от нее? Не обсуждает ли он со своим отцом и братьями возможность досрочно расторгнуть их брак?
Нет, она не будет делать никаких поспешных выводов. Может быть, до нее донеслись голоса его сотрудников. Ведь никакой музыки определенно не было слышно. Так что Алекс не засиделся в баре. И никакого женского голоса тоже не было слышно…
Однако, когда Алекс вошел в темноте в спальню, а потом отправился принять душ, она поймала себя на том, что принюхивается, пытаясь уловить запах женских духов. Слава богу, никакого постороннего запаха не было. А когда он лег рядом с ней десятью минутами позже, она почувствовала только один запах — запах Алекса.
И это было чудесно.
И когда он обнял ее одной рукой и притянул к себе, она подумала, что он ее поцелует и займется с ней любовью. Но он лишь поцеловал ее в макушку и крепко уснул.
Оливия постепенно успокоилась. Должно быть, она тоже уснула, потому что следующее, что она осознала, был звонивший на ночном столике телефон. От неожиданности у нее забилось сердце, и она инстинктивно протянула руку к трубке.
Оливия с облегчением услышала голос своей матери. Фелиция вечно неправильно учитывала разницу во времени.
— Мам, сейчас здесь пять часов утра.
— Дорогая, мне было необходимо позвонить тебе, — тревожно сказала Фелиция. — Боюсь, что газеты все знают.
— Знают? — Наморщив лоб, Оливия села в постели. — Что они знают? — Она все еще плохо соображала.
— О том, что ты не сможешь иметь ребенка.
У Оливии путались мысли.
— Что?
— Об этом пишут сегодня все здешние газеты. И мой телефон звонит не умолкая. — Фелиция прерывисто вздохнула. — Мне так жаль, моя дорогая.
— Не могу поверить, — прошептала Оливия, машинально отметив, что Алекс зажег свет.
— Не представляю, откуда они узнали, — продолжала ее мать. — Я никому не говорила. Надеюсь, ты мне веришь.
У Оливии все случившееся не укладывалось в голове. Почему кого-то могут интересовать ее личные проблемы?
— Оливия? — тревожно спросил Алекс. Она не ответила, и он отобрал у нее телефонную трубку. — Фелиция, что вы сказали Оливии? — Он выслушал новости, потом перевел взгляд на жену и сжал губы. — Как это, черт побери, могло случиться? — прорычал он. Видимо, Фелиция что-то стала говорить, потому что он помолчал, а потом сказал: — Да, я позабочусь о ней.
Оливия молча наблюдала, как он кладет трубку.
— Оливия?
Она взглянула на него.
— Как они только могут? — всхлипнула она.
Его глаза потемнели.
— Я понимаю твои чувства, дорогая.
Она едва сдерживала рыдания.
— Не хочу, чтобы весь мир знал о… Это личное.
Он обнял ее и крепко прижал к себе.
— Тише.
Она притихла, прижавшись к нему на мгновенье, наслаждаясь его силой, потом снова зарыдала.
И тут ее осенило.
Это же так очевидно.
