– Ч-ч-ч-что? – выпалила Кайя прежде, чем опомнилась. Ей вовсе не хотелось танцевать с Брантом. Быть рядом с ним. Прикасаться к нему.
Глаза Бранта сузились, но она успела заметить в них всплеск вожделения.
– Возможно, Кайя не хочет танцевать, – сказал он.
Она издала нервный смешок.
– Филипп, не глупи. Я действительно не хочу танцевать.
– Я заметил, как ты притопываешь в такт музыке, – ответил босс.
Кайя открыла рот, чтобы возразить, но заметила, что все за столом смотрят на нее. Если она будет упрямиться, возникнет вопрос, почему она не хочет танцевать с Брантом.
– Хорошо, Филипп. Ради тебя – все, что угодно, – кивнула Кайя, желая дать понять Бранту, что танцует с ним только по просьбе друга.
Брант уже стоял рядом с ней и галантно подавал руку. Она попробовала улыбнуться, но его близость слишком волновала ее. Каждый нерв в теле дрожал, когда он вел ее в центр зала. В какой-то момент Кайя почувствовала, что теряет рассудок, и попыталась отнять руку.
– Это просто танец, – поддразнил ее Брант, прекрасно понимая, какое воздействие оказывает на нее. Как и на любую женщину. На всех женщин.
– Мистер Мэттьюс…
– Я же говорил, зовите меня Брант.
– Вы – мой шеф. Я предпочитаю соблюдать субординацию.
– Неужели это важно и здесь?
– Меня учили уважать старших.
Он хохотнул, блеснув ослепительно белыми зубами. «Чтобы быстрее съесть тебя, дитя мое», – почему-то вспомнилась ей детская сказка. Брант положил руку ей на спину.
– Спасибо, что указали мне мое место.
– Я старалась. – Она повела спиной заставить его передвинуть руку чуть выше.
– Я знаю. – Он наклонился. – Это заставляет меня задаться вопросом: почему вы это делаете?
Она смотрела поверх его плеча.
– Потому что вы мой босс.
Его рука спустилась еще ниже, заставив ее задрожать.
– Если я босс, то вы должны делать то, что я говорю, – прошептал он, и эта простая фраза прозвучала очень двусмысленно. Взяв себя в руки, Кайя выпрямила спину и вздернула подбородок.
– Я никогда не была особенно послушной девочкой.
– Вам, должно быть, стыдно, – сказал Брант, прямо глядя ей в глаза. – Зато вы точно знаете, чего хотите.
– Как и большинство, – сказала она, не понимая, куда клонит этот человек.
– Как и большинство женщин, вы хотели сказать?
Ах, вот в чем дело! Сердцеед не уважает женщин?
– Вообще-то я имела в виду большинство людей. Мужчин. Женщин. Даже детей.
– Я слышал, у вас новый автомобиль? – прервал ее Брант. – «Порш».
Ее мысли заметались. Кайя была растеряна не только из-за вопроса, но и из-за обвиняющего тона, которым он был задан, хотя она понятия не имела, в чем виновата.
– Да, у меня новый автомобиль.
Его губы искривились в циничной усмешке.
– Похоже, мы вам неплохо платим? – заметил Брант с нескрываемой враждебностью.
– Вы получаете то, за что платите, – ответила она холодно.
– Нисколько в том не сомневаюсь. – Он наклонился, и Кайя почувствовала его губы у самого своего уха. – Или, я бы сказал, Фил получает то, за что платит.
Она отстранилась.
– Что вы имеете в виду?
Углы его рта изогнулись, но глаза не улыбались.
– Только то, что вы первоклассная секретарша. Я уверен, Фил просто счастлив, что заполучил вас.
– Это звучит довольно двусмысленно.
– Неужели? – Он опять прижал ее к себе, и Кайя почувствовала сквозь одежду жар его тела.
Ну и ладно, пусть пылает, она будет холодна. И не станет играть в его дурацкие игры.
– Серена очень милая, – сказала Кайя с любезной улыбкой.
Брант, похоже, был слегка удивлен переменой темы.
– Мне нравится.
– Естественно, – сказала она кисло.
Этот сердцеед готов походя перекусить сердцем любой женщины.
Улыбка сошла с его лица, он нахмурился.
– Что это значит?
– А как вы сами думаете?
Хочешь играть со мной? Так и я с тобой сыграю.
– Вы на все мои вопросы собираетесь отвечать вопросом? – спросил Брант, все еще хмурясь.
– Разве я отвечаю вопросом?
Его взгляд вспыхнул.
– Вы думали, что я буду игнорировать ее, не так ли?
Кайя была уверена, что Брант никогда не пропустит ни одной юбки, неважно – молодая женщина или нет, красавица или простушка.
Одновременно она начала злиться на Филиппа.
– Я знаю, Филипп хотел, как лучше, но мне жаль, что он поставил Серену в такое неловкое положение. Поверьте мне, я знаю, что такое быть гадким утенком в лебединой стае.
Брант удивленно вскинул брови.
– Вы? Ни за что не поверю.
– Напрасно. Я долго была серой мышкой.
– Шутите?
– Нет. Спросите моего отца. Он не упускал случая ткнуть меня в это носом. – Кайя мрачно улыбнулась, вспоминая обиды, которые ей пришлось проглотить в юности. Сколько часов она провела перед зеркалом, рыдая из-за того, что некрасива. – Но, в конце концов, выросло нечто, похожее на женщину.
Брант заглянул ей в глаза.
– Но родители любят своих детей, какими бы они ни были.
– Только не мой отец, – ответила Кайя, с ужасом понимая, что уже и так наболтала много лишнего. – Он общается только с очень красивыми женщинами.
– Общается с женщинами?..
Она постаралась ответить как можно равнодушнее:
– Мои родители разведены. К счастью, моя мать нашла человека, который по-настоящему ее любит. Папа живет в третьем браке, с моделью вдвое его моложе.
– Какие у вас отношения?
– Я очень рада за маму.
– А как с отцом?
Что-то она совсем разболталась. Кайя оглянулась на стол.
– Мы беседовали о Серене, – напомнила она.
Глаза Бранта говорили, что он понял ее маневр, но готов переменить тему, если она так уж настаивает.
– Серена – милый ребенок.
– Ей вряд ли понравится, что вы называете ее ребенком. Она не намного моложе меня.
– Но вы гораздо более…
– Циничная, вы хотите сказать?
Брант невольно улыбнулся неотразимо сексуальной улыбкой.
– Я хотел сказать «более зрелая». – (Так же невольно она ответила на его улыбку.) – Вы должны чаще улыбаться мне, Кайя.
