Как могла Джемма скрывать от него сына? И как могла позволить ему поверить, даже на секунду, что она родила ребенка от другого? Тогда ему стало дурно при одной мысли об этом.
В его жизни было только два случая, когда земля ушла из-под его ног: когда он увидел Джемму, целующуюся с Дрейком, и когда его мать оставила отца ради другого мужчины.
Предполагалось, что Дарлин Чандлер уехала, чтобы навестить свою больную двоюродную сестру. Но Тейт как-то услышал, как отец разговаривал с ней по телефону. Он никогда бы не подумал, что этот сильный духом мужчина может опуститься до того, чтобы умолять свою жену вернуться к нему. Ничего не помогло, и Джонатан Чандлер весь съежился от горя, как будто потерял часть себя. Даже сестра Тейта Бри, которая была любимицей отца, не смогла достучаться до него.
Неделю спустя мать вернулась домой.
После этого Тейт всегда старался оберегать отца. Каким-то образом брак его родителей стал даже лучше после этого. Тейт любил свою мать, но он не смог забыть, как любимая женщина может разрушить жизнь мужчине. Он решил никогда не допустить такого в своей жизни.
С Джеммой их связывал только секс. Никакую женщину он не желал так, как ее. С самой первой встречи она вскружила ему голову. Они начали проводить много времени вместе. Тейт был уверен, что со временем их связь закончится. Он не верил, что их связывала любовь, и не собирался никого впускать в свое сердце.
Конечно же однажды он женился бы, у него появились бы дети. Но это все в будущем. Тогда он думал, что у него куча времени, чтобы устать от Джеммы и вернуться опять к амурным играм.
И он никак не ожидал, что Джемма сама окажется таким игроком. И никак не ожидал, что она захочет обольстить его лучшего друга.
Тейт помнил ту вечеринку, устроенную в честь дня рождения Дрейка. Он тогда попросил Джемму быть хозяйкой вечера. Неудивительно, что она согласилась с такой готовностью. Тейт полагал, что ей не терпелось познакомиться с его друзьями, а на самом деле она планировала соблазнить Дрейка.
Ну и дураком же он был! Она использовала его, а он ей доверял.
Однажды он уже поддался ее чарам. Больше такого не случится.
Клайв доставил кроватку, а Пегги принесла поднос с сэндвичами, кофейником и двумя чашечками. Джемма поблагодарила их и уложила Натана спать. Она села в гостиной и налила себе кофе, почувствовав, насколько сильно у нее пересохло в горле.
Обхватив ледяными руками горячую чашку, Джемма подумала, как может измениться жизнь человека всего за несколько часов. Как ее угораздило связаться с Тейтом Чандлером? Почему ей не встретился простой мужчина? Черт бы его побрал с его кучей денег! Хотя будь он даже бедным, он бы не отступился от своего сына.
Вдруг в дверь тихонько постучали. Она поспешила открыть, зная, что это Тейт, который не хотел разбудить ребенка.
Тейт бросил взгляд на малыша, спящего в кроватке, затем прошел в комнату:
— Все в порядке?
— Да. Будешь кофе?
Не дожидаясь ответа, Джемма подошла к двери, ведущей в гостиную, и прикрыла ее. Вдруг она почувствовала, что Тейт стоит у нее за спиной. Она чувствовала, как он смотрел на нее, пока она наливала ему кофе.
Она подала ему чашечку и указала рукой на кресло, как будто показывая, что он находится на ее территории.
Но Тейт не принял приглашения и остался стоять. Он осушил чашку, подошел к окну и застыл, глядя во двор:
— Кстати, ты не сможешь получить свою машину обратно.
— Что это значит?
Тейт медленно повернулся:
— Они не смогли даже завести ее, не говоря уже о том, чтобы вывезти с парковки. Я сказал Клайву, чтобы он избавился от нее.
Джемма чуть не уронила чашку на поднос:
— Что?! — Она изо всех сил старалась сдерживаться, чтобы не разбудить сына. — Ты не имеешь права так поступать.
— Ты не будешь возить моего сына в такой колымаге.
— Машине всего пять лет. Согласна, иногда она не хочет заводиться, но в остальном она очень даже ничего. — Она купила эту машину, когда была стеснена в средствах. Да она и сейчас не миллионерша. — В любом случае она мне нужна, чтобы ездить на работу.
— Ты работаешь? — удивленно спросил он.
— Да, таким образом мы, смертные, оплачиваем свои счета, — с сарказмом ответила она.
— Если бы ты с самого начала рассказала мне о Натане, тебе бы не пришлось заботиться о счетах.
— Но у меня появились бы проблемы покрупнее, не так ли?
— Они появились у тебя сейчас.
— Черт побери, Тейт.
В комнате на какой-то момент воцарилась тишина.
— Почему ты не рассказала мне о сыне?
— На то были причины.
— Ты слишком много на себя взяла, сделав это.
Джемма подумала, что ей ни в коем случае нельзя показать, как она до сих пор страдает от того, что произошло между ними, иначе он использует это против нее.
— Ты уже считал меня хуже некуда. Так что ничего другого мне не оставалось.
— Значит, ты хотела растить его одна? — подозрительно спросил он.
Конечно нет. Она была бы счастлива разделить эти хлопоты с ним, но думала, что он вряд ли согласится на это.
— Джемма, он нуждался в нас двоих и сейчас нуждается, — сухо сказал он.
— Мы прекрасно справлялись без тебя.
— В самом деле?
Интересно, может, он откуда-то узнал, как ей приходилось нелегко, чтобы заработать деньги на еду. Не для сына, для себя. Но откуда бы он это узнал?
В любом случае она постаралась, чтобы у Натана было все необходимое. И самое главное — ее любовь. Она могла разлюбить Тейта после того, как он выбросил ее из своей жизни, но ее любовь к сыну никогда не истощится.
— Тейт, послушай, если мы поженимся, ты на самом деле считаешь, что твоему сыну понравится жить в постоянном стрессе? Потому что все будет именно так. Мы оба это знаем.
— Что-то не похоже, чтобы он испытывал какой-то дискомфорт, — возразил Тейт, кивнув в сторону комнаты, где спал ребенок.
— Возможно, это из-за наркоза. Но потом все может измениться. Послушай, я не сомневаюсь, что для него станет новым твое появление в его жизни, но это не будет длиться вечно. Быть отцом не значит просто назвать ребенка своим.
— И ты говоришь мне это после того, как не дала даже одного шанса узнать его?
— Ты слишком быстро отвернулся от меня, — холодно сказала она.
— Эти вещи нельзя сравнивать, — презрительно бросил он. — К тому же, я бы сказал, ты меньше всего годишься для материнства.
Ее сердце болезненно сжалось.
— Я очень хорошая мать.
