– В городе Сендаре, – начал Энлбриг гнусавым голосом, –
мы не позволяли подобным предрассудкам мешать важным делам.
– Здесь не город, – твёрдо ответил Фолдор, – здесь
ферма Фолдора, а на ферме Фолдора не работают и не заключают сделок в Эрастайд.
– Отец, – запротестовала Анхельда, – у почтеннейшего
торговца много золота. Золота, отец, золота…
– Ничего не желаю слышать, – провозгласил Фолдор и
обернулся к мергу:
– Ты и твои слуги будут желанными гостями на празднике.
Места для ночлега хватит, а еды наготовлено на сотню человек. Подумай, ты
можешь поклониться богам в этот великий день! Ни один человек ещё не стал
беднее, если он набожен и чтит богов!
– В Ктол Мергосе такого праздника нет, – холодно
отрезал человек с покрытым шрамами лицом. – Как говорит благородная дама, я
приехал издалека и задерживаться мне недосуг.
– Отец!!! – прорыдала Анхельда.
– Я знаю соседей, – спокойно ответил Фолдор, – и боюсь,
сегодня вам не повезёт ни в одном доме – все соблюдают праздник!
Мерг на секунду задумался.
– Ну что ж, пусть будет так, как вы сказали, – решил он
наконец. – Я принимаю ваше приглашение, но с условием, что мы совершим сделку с
утра пораньше.
Фолдор поклонился:
– Завтра я к вашим услугам, как вы того желаете.
– По рукам, – согласился мерг, спрыгнув с сиденья.
В обеденном зале уже накрывали столы. Служанки с
помощницами, специально назначенными на этот день, сновали из кухни в зал,
подгоняемые тётей Пол, внося блюдо за блюдом.
Наконец всё было готово – еда расставлена, огонь в каминах
ярко горел, десятки свечей заливали комнату золотистым светом, факелы в
железных кольцах на каменных колоннах пылали. Люди Фолдора, одетые в лучшие
наряды, входили в зал, предвкушая пиршество.
Когда все уселись, Фолдор поднялся со скамейки во главе
стола.
– Дорогие друзья, – начал он, поднимая кружку, – я
посвящаю это празднество богам.
– Богам! – почтительно повторили хором собравшиеся.
Фолдор отпил глоток, все последовали его примеру.
– Выслушайте меня, о боги, – начал он молитву. – Мы
смиренно благодарим вас за щедрый дар – этот прекрасный мир, созданный вами
когда-то, и просим вашей милости на весь следующий год.
Он оглянулся, как бы желая сказать ещё что-то, но молча сел.
Фолдор всегда часами трудился, чтобы сочинить специальную молитву для
праздника, но страшно смущался, когда приходилось говорить на людях, и
неизменно забывал слова, которые так старательно готовил. Однако его молитвы
отличались чистосердечием и обычно бывали очень коротки.
– Ешьте, дорогие друзья, – наставлял он, – а то всё
остынет.
И они ели. Анхельда и Эйлбриг, присоединившиеся к трапезе
только по настоянию Фолдора, не отходили от мерга как единственного, кто был
достоин их внимания.
– Я и сам подумывал навестить Ктол Мергос, – напыщенно
провозгласил Эйлбриг. – Надеюсь, вы согласны, друг торговец, что более тесные
контакты между Востоком и Западом позволяют преодолеть взаимные подозрения, так
часто омрачавшие наши отношения в прошлом.
– Мы, мерги, предпочитаем держаться в замкнутом
обществе, – коротко ответил человек со шрамами.
– Но вы же приехали сюда, мой друг, – заметил Эйлбриг.
– Разве это не доказывает, что такие связи могут послужить общей выгоде?
– Я выполняю свои обязанности, – ответил мерг, – и
появился здесь не по своей воле. Он оглядел комнату и добавил:
– Здесь собрались все ваши люди, фермер?
– До единого человека.
– Мне кто-то сказал, что у вас живёт старик с седыми
волосами и белой бородой.
– Только не здесь, дружище, – покачал головой Фолдор. –
Я здесь старше всех, но волосы мои ещё совсем тёмные.
– Один из моих земляков встречался с ним несколько лет
назад, – сказал мерг. – Со стариком был ещё мальчик по имени, кажется,
Рандориг.
Гарион старался опустить голову как можно ниже, чтобы мерг
не увидел его лица.
– У нас есть мальчик, которого зовут Рандориг. Вон тот
высокий парнишка за дальним столом, – показал фермер.
– Нет, – покачал головой мерг, окидывая Рандорига
пристальным взглядом, – мне описывали совсем другого мальчишку.
– Довольно распространённое имя среди арендов.
Возможно, ваш друг встретил людей с другой фермы.
– Должно быть, так, – согласился мерг, решив, видимо,
переменить тему. – Прекрасная ветчина! – похвалил он, показывая остриём ножа,
которым ел, на тарелку. – Все окорока в вашей коптильне такого качества?
– Ох нет, друг торговец, – рассмеялся Фолдор, – сегодня
меня в обсуждение дел не втянуть!
Мерг едва заметно усмехнулся; улыбка казалась странной
гримасой на испещрённом шрамами лице.
– Всегда стоит попытаться, – возразил он. – Однако я не
могу удержаться от похвал поварихе.
– Видите, мистрис Пол, как довольны вашей стряпнёй! –
сказал Фолдор, слегка повышая голос. – Наш друг из Ктол Мергоса считает, что
еда здесь превосходна.
– Благодарю его за доброту! – довольно холодно ответила
тётя Пол.
Мерг взглянул на женщину, и его глаза слегка расширились,
словно при виде знакомого лица.
– Прекрасный обед, благородная дама! – воскликнул он,
кланяясь ей. – Ваша кухня – это, должно быть, царство чародея.
– Нет! – высокомерно отрезала тётя Пол. – Никакого
волшебства. Кулинария – это искусство, которому может выучиться каждый, имея
терпение. Волшебство – нечто совершенно другое.
– Но волшебство – тоже искусство, о великая дама, –
возразил мерг.
– Многие так думают, но истинное волшебство творится
мыслью, а не ловкими пальцами, могущими обмануть глаз.
Мерг уставился на женщину; она отвечала ему жёстким,
непреклонным взглядом. Гариону, сидевшему почти рядом, показалось, что эти двое
обменялись мыслями, не имеющими ничего общего с высказанными вслух словами,
что-то вроде вызова: в воздухе ощутимо чувствовалось напряжение. И тут мерг
первым отвёл взгляд, будто боялся принять этот вызов.
Когда трапеза окончилась, настало время для короткого
представления, по традиции всегда происходившего в Эрастайд.
