– Никогда не видел призраков, – кисло сказал он, – даже
не встречал никого, кто бы с ними сталкивался, и вообще не верю ни в
волшебство, ни в чародейство, ни в какие глупости!
Он встал и, громко топая, вышел из зала, словно сказочник
оскорбил своей историей лично его.
Позже, на кухне, когда тётя Пол следила за уборкой, а Волк
уютно устроился за столом с кружкой пива, борьба Гариона с собственной совестью
достигла высшей точки.
Привычный сухой голос в душе объяснил, что скрывать
увиденное не только глупо, но и, возможно, опасно. Поставив горшок, который в
этот момент чистил, мальчик подошёл к тёте и старику.
– Возможно, это всё чепуха, – осторожно начал он, – но
сегодня, возвращаясь с огорода, я видел, как Брилл следил за тобой, тётя Пол.
Обернувшись, она уставилась на него.
– Волк оставил кружку.
– Продолжай, Гарион, – приказала тётя.
– Ты как раз поднялась к Фолдору, – объяснил Гарион. –
Брилл подождал, пока ты войдёшь, потом прокрался к двери и подслушивал. Я
увидал его, когда ставил лопату в сарай.
– Сколько этот Брилл пробыл на ферме? – спросил,
нахмурившись, Волк.
– Только с прошлой весны, – ответил Гарион, – после
того, как Брелдо женился и уехал.
– А мерг-торговец был здесь на прошлый Эрастайд, за
несколько месяцев до появления Брилла? Тётя Пол резко вскинула голову.
– Думаешь?.. – Она не договорила.
– Считаю, неплохо бы мне погулять по ферме и
перемолвиться словечком с приятелем Бриллом, – мрачно заключил Волк. – Не
знаешь, где его комната, Гарион?
Гарион, с внезапно забившимся сердцем, кивнул.
– Покажи!
Волк отошёл от стола, и его походка больше не напоминала
старческую трусцу. Странно было наблюдать, как бремя прожитых лет мгновенно
исчезло куда то.
– Осторожнее, – предупредила тётя Пол. Волк хмыкнул, и
от этого звука у Гариона пошли мурашки.
– Я всегда осторожен. Кому и знать, как не тебе!
Гарион быстро повёл Волка в дальний конец двора, к лестнице,
ведущей в галерею, где располагались комнаты работников. Они начали подниматься;
мягкие кожаные башмаки бесшумно ступали по изношенным ступенькам.
– Сюда, – прошёптан Гарион, сам не зная, почему говорит
вполголоса.
Волк, кивнув, тихо направился по тёмной галерее.
– Здесь, – снова прошептал Гарион, останавливаясь.
– Стань в сторонку, – выдохнул Волк, коснувшись двери.
– Заперто? – спросил мальчик.
– Сейчас откроем, – пообещал Волк и положил руку на
засов.
Послышался щелчок; дверь открылась. Волк переступил порог.
Гарион шёл следом. В комнате было темно, и омерзительный запах немытого тела
висел в воздухе.
– Его здесь нет, – обычным голосом сказал Волк,
повозился с чем-то висевшим у пояса: раздался скрежет, посыпались искры. Кусок
разлохматившейся верёвки затлел. Волк осторожно подул на фитиль – разгорелся
огонёк.
Старик поднял светильник над головой и оглядел пустую
комнату. Пол и кровать были усеяны смятой одеждой и мелкими вещами. Гарион
мгновенно понял: это не обычная неряшливость, а следы поспешного бегства, но
сам не знал, откуда у него появилась эта мысль. Волк постоял ещё мгновение,
высоко держа крохотный факел. Лицо, казалось, мгновенно лишилось всякого
выражения, словно мозг лихорадочно доискивался какого-то ответа.
– Конюшня, – резко сказал он. – Быстрее, парень!
Гарион, повернувшись, выбежал из комнаты; следом за ним
нёсся Волк.
Горящая верёвка полетела во двор, на миг осветив стены
построек.
В конюшне горел свет, тусклый, неясный, но слабые лучики
пробивались сквозь щели в двери. Лошади тревожно переминались.
– Отступи, парень, – прошипел Волк, рванув дверь на
себя.
Брилл суетился в стойле, пытаясь оседлать лошадь, прядавшую
ушами и пятившуюся от кислого запаха.
– Уезжаешь, Брилл? – спросил Волк, стоя со скрещёнными
руками на пороге.
Тот быстро обернулся, оскалив чёрные зубы. Косые глаза
насторожённо блестели в желтоватом свете фонаря, свисавшего с крючка на стене
стойла, небритое лицо исказилось.
– Странное время для путешествий, – сухо заметил Волк.
– Не мешай мне, старик, – угрожающе прошипел Брилл, – а
не то пожалеешь.
– За всю свою жизнь я сожалел о многих вещах, – ответил
Волк, – и думаю, одной больше или меньше, значения не имеет.
– Я тебя предупредил, – зарычал Брилл; рука его нырнула
под плащ и извлекла короткий ржавый меч.
– Не дури! – с брезгливым презрением усмехнулся Волк.
При одном взгляде на меч Гарион, однако, схватился за свой нож и закрыл собой
беззащитного старика.
– Назад! – прохрипел Волк.
Но Гарион уже рванулся к Бриллу, выставив вперёд кинжал.
Позже, размышляя над происшедшим, он не смог объяснить, почему поступил именно
так. Казалось, какой-то глубинный инстинкт руководил мальчиком.
– Гарион, – повторил Волк, – прочь с дороги!
– Ну что ж, тем лучше! – воскликнул Брилл, поднимая
меч.
Но внезапно в конюшне оказался Дерник, появился словно
ниоткуда и, схватив бычье ярмо, выбил меч из руки Брилла. Тот в ярости
обернулся, но второй удар Дерника пришёлся по рёбрам. Дыхание с шумом вырвалось
из лёгких, и Брилл повалился на усыпанный соломой пол, охая и извиваясь –
Стыдись, Гарион, – с упрёком сказал Дерник. – Не для таких дел ковал я этот
клинок.
– Но он чуть не убил господина Волка, – запротестовал
Гарион.
– Ничего, – сказал Волк, наклоняясь над стонущим
человеком, и, быстро обыскав Брилла, вынул из-под засаленной туники тяжёлый
кошелёк. Поднёс кошелёк к фонарю и открыл.
– Это моё, – заныл Брилл, пытаясь встать, но Дерник
поднял ярмо, и он вновь повалился на пол.
– Неплохие деньги для батрака, дружище Брилл, –
воскликнул Волк, высыпав груду звенящих монет. – Как тебе удалось столько
заработать?
Брилл злобно уставился на него. Глаза Гариона широко
раскрылись при виде денег: он никогда раньше не видел золота.
– Можешь даже не отвечать, дружище Брилл, – сказал
Волк, рассматривая одну из монет.
Ссыпав все остальные обратно в кошелёк, Волк швырнул
маленький кожаный мешочек корчившемуся на полу человеку. Брилл быстро схватил
его и запрятал под тунику.
