– Какой милый мальчик! – объявил торговец неожиданно,
как бы впервые заметив Гариона.
– Сирота, – пояснил Силк, – я о нём забочусь, пытаюсь
обучить, как вести дела, но он довольно туповат.
– Вот оно что… – с лёгким разочарованием кивнул
торговец.
И тут Силк сделал непонятный жест пальцами правой руки.
Глаза торговца чуть расширились, но он сделал ответный жест. После этого Гарион
совершенно потерял представление о происходящем. Руки спорящих выписывали в
воздухе прихотливые узоры, мелькая иногда так быстро, что взгляд не успевал за
ними следить. Тонкие длинные пальцы Силка, казалось, исполняют такой-то танец:
глаза торговца были прикованы к ним, на лбу от напряжения блестели капли пота.
– Ну что, по рукам? – спросил наконец Силк, прерывая
молчание.
– По рукам, – с некоторым сожалением согласился
торговец.
– Как приятно иметь дело с честным человеком! – объявил
Силк.
– Многому я сегодня выучился и надеюсь, ты не
намереваешься долго заниматься продажей репы, иначе мне придётся отдать тебе
ключи от кладовых прямо сейчас и избавиться от мук, которые я испытываю при
виде твоего лица.
– Ну, ты достойный противник, дружище торговец, – засмеялся
Силк.
– Я сначала и сам так думал, – признался торговец,
покачивая головой, – но до тебя мне далеко. Доставь репу завтра утром, к моему
складу на Бедикской пристани.
Он написал что-то на кусочке пергамента.
– Мой управляющий заплатит тебе. Силк с поклоном взял
пергамент.
– Пойдём, мальчик, – кивнул он через плечо Гариону.
– Что случилось? – спросил тот, когда они оказались на
продуваемой ветром улице.
– Получили цену, на которую я надеялся, – ответил Силк
самодовольно.
– Но ведь ты ничего не говорил, – возразил Гарион.
– Наоборот, сказано было много. Разве ты сам не
заметил?
– Видел, как вы вертели пальцами.
– Мы так беседуем, – пояснил Силк, – это особый язык,
тайный, который изобрели мои земляки сотни лет назад, – на нём объясняешься
гораздо быстрее, чем словами, и можно говорить в присутствии чужаков, не
опасаясь быть подслушанным. Очень сведущие люди могут обсуждать дела и
одновременно говорить о погоде.
– Научишь меня? – с надеждой спросил Гарион.
– Это займёт очень много времени.
– Но ведь до Мероса долго добираться, – нашёлся Гарион.
Силк пожал плечами:
– Как хочешь. Дело нелёгкое, но поможет скоротать
время.
– Сейчас мы идём обратно на постоялый двор? – спросил
мальчик.
– Не сразу. Нужно раздобыть товар, чтобы был предлог
появиться в Меросе.
– Я думал, мы уедем с пустыми фургонами.
– Так и будет.
– Но ты сам только сейчас сказал…
– Сейчас пойдём к одному торговцу, – пояснил Силк. – Он
покупает хлеб и овощи по всей Сендарии и хранит их на фермах, пока в Арендии и
Толнедре не поднимутся цены, а потом нанимает людей для перевозки грузов в
Мерос или Камаар.
– Всё это очень сложно, – с сомнением протянул Гарион.
– Да нет, не очень, – заверил Силк. – Пойдём со мной и
увидишь.
Когда Силк и Гарион вошли в контору, торговец, высокий
толнедриец в развевающемся голубом одеянии, довольно пренебрежительно беседовал
о чём-то с мрачным мергом.
Как и у всех ранее виденных мальчиком представителей этого
племени, лицо мерга было покрыто шрамами, чёрные глаза впивались в собеседника.
При виде его Силк предостерегающе коснулся плеча Гариона и выступил вперёд.
– Прости меня, благородный купец, – униженно начал он.
– Не знал, что ты занят. Мы со слугой подождём на улице, пока ты не найдёшь для
меня времени.
– Мой друг и я будем заняты почти весь день, – покачал
головой толнедриец.
– У тебя что-нибудь важное?
– Хотел только спросить, нет ли у тебя груза для
перевозки.
– Нет, – коротко ответил торговец, – ничего. И вновь
обернулся было к мергу, но остановился и, вскинувшись, уставился на Силка.
– Ты не Эмбар из Коту? Я думал, твоё занятие – торговля
пряностями.
Гарион вспомнил, что именно так назвал себя Силк у ворот
города. Очевидно, коротышка и раньше звал себя Эмбаром.
– Увы, – вздохнул Силк, – мой последний запас пряностей
лежит на дне моря недалеко от берегов Арендии – два корабля, направлявшихся в
Тол Хонет.
Внезапный шторм – и я нищий.
– Печальная история, дружище Эмбар, – заметил
толнедриец с некоторым самодовольством.
– Теперь приходится заниматься извозом, – страдальчески
продолжал Силк, – три ветхих фургона – вот всё, что осталось от богатства
Эмбара из Коту.
– Всякого может постигнуть несчастье, – философски
заметил торговец.
– Так это и есть славный Эмбар из Коту, – тихо, но
хрипло, с сильным акцентом произнёс мерг, обшаривая глазами Силка. – Счастливый
случай свёл нас сегодня. Искренне рад встретить столь замечательного человека.
– Ты слишком добр, благородный господин, – вежливо
поклонился Силк.
– Я Эшарак из Рэк Госка, – представился мерг и
обернулся к толнедрийцу:
– Мы можем отложить наш спор, Минган. Клянусь,
благоденствие снизойдёт на тебя, если поможешь столь знатному купцу оправиться
от потерь.
– Ты слишком добр, Эшарак, – повторил, снова кланяясь,
Силк.
Сотня предостерегающих голосов одновременно зазвучали в
мозгу Гариона, но всевидящие глаза мерга не позволяли подать Силку ни малейшего
знака Напустив на себя полнейшее безразличие, мальчик чуть прикрыл веки, чтобы
не было видно, как лихорадочно мечутся мысли.
– С радостью помог бы тебе, друг мой, – сказал Минган,
– но сейчас в Дарине нет грузов на перевозку.
– Я уже договорился доставить из Дарины в Медалию три
фургона железа, – поспешно вставил Силк, – а оттуда везу меха из Мероса в
Камаар. Беда в том, что из Медалии в Мерос придётся гнать лошадей порожняком.
– Медалия? – нахмурился Минган. – Сейчас проверю
записи. По-моему, что-то было. Он вышел из комнаты.
