Гарион завернул за угол, горя от нетерпения поскорее
оказаться среди своих. Сбросив маску простого деревенского увальня, он бросился
бежать.
Задыхаясь, мальчик добрался до постоялого двора и ворвался в
дымную залу, где за кружками с элем мирно беседовали мужчины, но в самый
последний момент, поняв, какую совершит ошибку, выболтав новости в комнате, где
его легко могут подслушать, заставил себя спокойно подойти к друзьям. Встав у
очага, будто желая согреться, он тихо сообщил:
– Только сейчас видел Брилла.
– Брилл? – спросил Силк. – Кто такой Брилл? Волк
нахмурился:
– Батрак с фермы, а в карманах у него слишком много
энгаракского золота.
И коротко рассказал обо всём, что произошло на ферме
Фолдора.
– Тебе нужно было убить его, – прохрипел Бэйрек.
– Здесь не Чирек, – возразил Волк. – Сендары вряд ли
поймут подобное преступление. И обратился к Гариону:
– Он видел тебя?
– Нет. Я первым заметил его и успел спрятаться в тёмном
месте. Брилл встретился с каким-то мужчиной и дал ему деньги. У этого, второго,
был меч.
Он коротко рассказал обо всём, что произошло.
– Это меняет дело, – нахмурился Волк. – Думаю, нужно
уезжать отсюда раньше, чем мы намеревались.
– Заставить Брилла потерять к нам интерес вовсе не
трудно, – вмешался Дерник. – Я, пожалуй, отыщу его и стукну пару раз обо
что-нибудь головой.
– Заманчиво, – хмыкнул Волк, – но лучше, наверное,
просто ускользнуть отсюда пораньше, пусть даже не подозревает, что мы здесь
были. Времени нет ввязываться в драку с каждым, кто нам мешает.
– Всё же хотел бы я поближе посмотреть на этого сендара
с мечом, – сказал Силк, поднимаясь. – Если он следит за нами, лучше знать его в
лицо. Не люблю, когда неизвестно кто преследует меня и моих друзей.
– Только поосторожнее, – предостерёг Волк. Силк
засмеялся:
– Кому говоришь? Я недолго. Где этот кабачок, Гарион?
Мальчик объяснил, куда идти. Силк кивнул: глаза блестели,
кончик длинного носа дёргался. Он повернулся, быстро пошёл к выходу и исчез в
холодной ночи.
– Как вы считаете, – заметил Бэйрек, – если за нами
следят, не разумнее ли избавиться от фургонов и этой убогой одежды, купить
хороших лошадей и галопом скакать прямо в Мерос?
Волк покачал головой:
– Думаю, мергам пока неизвестно, где мы. Брилл может
быть здесь совсем не из-за нас, просто замышляет какую-нибудь очередную пакость
Лучше передвигаться потихоньку. Даже если Брилл по-прежнему работает на мергов,
всё равно разумнее незаметно улизнуть и оставить их рыскать напрасно по
Центральной Сендарии.
Он встал и объявил:
– Я иду наверх. Пол должна знать обо всём, что
произошло.
– Всё же мне это не по душе, – мрачно пробормотал
Бэйрек.
Остальные молча сидели, ожидая возвращения Силка. Дрова в
очаге громко затрещали, и Гарион вздрогнул. Мальчику неожиданно пришло в
голову, что он сильно изменился с тех пор, как покинул ферму Фолдора. Всё тогда
казалось таким простым, мир делился на друзей и врагов, но теперь в его жизни
появилось так много непредвиденных сложностей! Гарион стал подозрительным,
недоверчивым и всё больше прислушивался к внутреннему голосу, всегда
советовавшему поступать осторожно и скрывать свои мысли. Он научился, кроме
того, ни о чём не судить по внешности. Всё же мальчик пожалел о потере былой
наивности, но знакомый сухой голос возразил, что подобные сожаления глупы и
бессмысленны.
Тут сверху спустился господин Волк и подошёл к остальным, а
ещё через полчаса вернулся Силк.
– Совершенно омерзительный тип, – провозгласил он, стоя
перед очагом. – По-моему, обыкновенный грабитель.
– Брилл связался с подобными себе, – заметил Волк. –
Если он всё ещё работает на мергов, значит, скорее всего, нанимает таких же
разбойников следить за нами, но те будут искать четверых пеших
путешественников, а не шестерых, да ещё в фургонах. Если сможем пораньше
выбраться из Винольда, думаю, мы и от них заодно избавимся.
– По-моему, Дерник и я должны сегодня дежурить всю
ночь, – предложил Бэйрек.
– Неплохая идея, – согласился Волк. – Давайте
выбираться отсюда часу в четвёртом утра. Хорошо бы к восходу удалиться от этого
места лиги на две-три.
Гарион почти не спал этой ночью, а когда удавалось
задремать, его преследовали кошмары: незнакомец с закрытым лицом бесконечно
гонялся за ним по тёмным узким улочкам, обнажив меч. Когда Бэйрек разбудил их,
глаза мальчика чесались так, будто в них насыпали песка, а голова была ужасно
тяжёлой.
Тётя Пол тщательно задёрнула занавески на окнах, перед тем
как зажечь единственную свечу.
– Должно быть, похолодало, – заметила она, развязывая
большой свёрток, который попросила принести из фургона. Потом, вынув пару
штанов из толстой шерсти и зимние башмаки на овечьем меху, приказала:
– Немедленно надень, Гарион. И не забудь тёплый плащ.
– Я уже не ребёнок, тётя Пол, – запротестовал Гарион.
– Тебе нравится мёрзнуть?
– Нет, конечно, но…
Он замолчал, не в силах объяснить, что испытывает сейчас, и
начал одеваться. В соседней комнате слышались неразборчивые голоса; подобным
тоном всегда говорят мужчины, поднявшиеся ещё до восхода солнца.
– Мы готовы, мистрис Пол, – позвал Силк.
– Тогда идём, – ответила она, опуская на лицо капюшон
плаща.
Луна, поздно поднявшаяся на небо этой ночью, ярко сияла,
освещая булыжники, покрытые инеем. Дерник запряг лошадей и повёл их со двора.
– Доведём их под уздцы до дороги, – тихо сказал Волк. –
Не стоит будить жителей деревни.
Силк пошёл впереди, и они медленно покинули постоялый двор.
Поля за деревней были белыми, а бледный, чуть задымлённый лунный свет,
казалось, лишил красок весь окружающий мир.
– Как только мы окажемся на достаточном расстоянии, –
наставлял Волк, – давайте поедем как можно быстрее. Фургоны пустые, а небольшая
пробежка лошадям не повредит.
– Верно, – согласился Силк.
Все расселись по фургонам, и путешествие началось. Звёзды
ярко сверкали на холодном зимнем небе. Земля отливала серебром, а деревья
стояли, как тёмные молчаливые стражи, по обочинам дороги.
На вершине первого же холма Гарион оглянулся на скопление
тёмных домов в оставленной позади долине. В каком-то окне мигал огонёк,
одинокий золотой лучик, сверкнув, исчез в черноте.
