– А почему?
– Это долгая история, – ответила она, – а ты сейчас
слишком устал, чтобы слушать.
Повинуясь какому-то внезапному импульсу, Гарион протянул
руку и коснулся белого локона на лбу тем местом ладони, где белела метка. И как
уже случалось раньше, по коже побежали мурашки, странное окошко приоткрылось в
мозгу, на этот раз осветив что-то гораздо более важное. Гариона охватила
ярость, и перед глазами встало лицо – лицо, непонятно каким образом
напоминавшее лицо господина Волка, и весь ужасный всепожирающий гнев был
обращён именно на этот образ. Тётя Пол отодвинулась – Я просила, Гарион, не
делать этого, – сухо сказала она, – ты ещё не готов!
– Но ты скажешь, когда придёт время?
– Может быть, но не сейчас. Закрой глаза и спи.
И тут, как будто приказ полностью лишил его воли, Гарион
немедленно погрузился в глубокий безмятежный сон.
На следующее утро снег больше не падал, и мир, лежавший за
стенами имперской гостиницы, был закутан толстым нетронутым белым одеялом, а
воздух стал полупрозрачным от влажной дымки, почти тумана.
– Туманная Сендария, – иронически заметил за завтраком
Силк. – Иногда я просто поражаюсь, как ржавчина ещё не проела насквозь всё
королевство!
Путешественники ехали весь день, мчались головокружительным
галопом и к ночи успели добраться ещё до (одной гостиницы, почти ничем не
отличавшейся от той, какую покинули утром, так что Гариону показалось, будто
они сделали круг и вернулись назад. Он так и сказал Силку, когда они ставили
лошадей в конюшню.
– У толнедрийцев никакой фантазии, – ответил Силк, – и
все их гостиницы абсолютно одинаковы. Подобные здания можно увидеть в Драснии,
Олгарии, Арендии и везде, где есть проезжие дороги. Это их единственный
недостаток – полное отсутствие воображения.
– Им самим не надоедает делать одно и то же из года в
год?
– Может, так удобнее, – засмеялся Силк. – Пойдём лучше
поедим.
На следующий день снова валил снег, но к полудню Гарион
внезапно ощутил аромат, то самое благоухание, которое доносилось с моря, когда
до Дарины было ещё далеко, и понял: их путешествие подходит к концу.
Камаар, самый большой город в Сендарии и крупный морской
порт на севере страны, раскинулся в устье великой реки Камаар.
Великий Северный путь, проложенный до Боктора в Драснии, и
Великий Западный путь, ведущий через Арендию в Толнедру и императорскую столицу
в Тол Хонете, кончались именно здесь. Не преувеличивая, можно было сказать, что
все дороги ведут в Камаар.
Позже, холодным снежным днём, они спустились по пологому
холму к городу.
Не доезжая до ворот, тётя Пол остановила коня.
– Поскольку больше нет нужды притворяться бродягами, –
объявила она, – не вижу необходимости останавливаться на самых убогих постоялых
дворах, не так ли?
– Я об этом не успел подумать, – сказал господин Волк.
– Зато я успела. Хватит с меня гнусных гостиниц и
грязных деревенских дворов. Мне нужна ванна, чистая постель и приличная еда.
Если не возражаешь, я сама выберу, где остановиться.
– Конечно, Пол, – с готовностью ответил Волк, – всё как
скажешь.
– Вот и прекрасно, – заключила она, пришпорив коня и
оставив позади всех всадников.
– Что вам нужно в Камааре? – довольно грубо спросил
один из стражников, закутанный в меховой плащ.
Тётя Пол, откинув капюшон, пронзила нахала ледяным взглядом.
– Я герцогиня Эратская, – объявила она звенящим
голосом, – а это мои слуги, и никого не касается, зачем я прибыла в Камаар.
Стражник, моргнув от неожиданности, почтительно поклонился.
– Простите меня, ваша светлость, я не хотел оскорбить
вас.
– Разве? – осведомилась тётя Пол холодно, не сводя с
несчастного уничижительного взгляда.
– Не узнал вашу светлость, – униженно молил бедняга,
извиваясь под этим высокомерным взором. – Не могу ли я помочь чем-нибудь?
– Вряд ли, – процедила тётя Пол, презрительно оглядев
его. – Какой в Камааре лучший постоялый двор?
– «Лев», ваша светлость – И?.. – нетерпеливо спросила
она.
– И что, госпожа? – удивился совершенно сбитый с толку
стражник.
– Где он? – оборвала тётя Пол. – Нечего стоять с
раскрытым ртом, как последний дурак! Говори!
– Вон там, за зданием таможни, – покраснев до ушей,
пробормотал тот. – Поезжайте по этой улице, пока не доберётесь до площади
Таможни. Там каждый покажет.
Тётя Пол снова натянула капюшон.
– Дайте ему что-нибудь, – приказала она, не
оборачиваясь, и въехала в город с высоко поднятой головой.
– Покорно благодарю, – поклонился стражник, подхватывая
из рук Волка мелкую монету. – Должен признаться, никогда не слыхал о герцогине
Эратской.
– Значит, повезло, – хмыкнул Волк.
– Какая красавица! – восхищённо прошептал он.
– И характер соответствующий, – заверил Волк.
– Я и сам заметил.
– Мы заметили, что ты заметил, – ехидно подхватил Силк.
Пришпорив коней, они догнали тётю Пол.
– Герцогиня Эратская? – мягко осведомился Силк.
– Манеры этого парня мне не понравились, – надменно
заявила она. – И к тому же я устала притворяться нищенкой.
Оказавшись на площади Таможни, Силк остановил торговца, с
озабоченным видом трусившего по замёрзшему тротуару.
– Эй ты! – оскорбительным тоном позвал Силк, осадив
коня прямо перед носом перепуганного торговца. – Моя хозяйка, герцогиня
Эратская, хочет знать, где находится постоялый двор «Лев». Немедленно отвечай!
Торговец заморгал, лицо побагровело от злости.
– Дальше по улице! – коротко ответил он, поднимая руку.
– Не сворачивайте.
По левой стороне. На воротах вывеска.
Силк, презрительно фыркнув, швырнул несколько монет к ногам
торговца и лихо развернул коня.
Гарион заметил, что торговец выглядел страшно разъярённым,
но тем не менее начал шарить в снегу, отыскивая брошенные Силком монеты.
– Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из добрых горожан скоро
забыл о нашем прибытии, – кисло пробормотал Волк, когда они отъехали.
– Они запомнят приезд высокомерной аристократки, а эта
маскировка ничем не хуже прежней, – возразил Силк.
