Поскольку Дерник, явно чувствующий себя неловко в роскошно
обставленных комнатах, сразу после завтрака улизнул в конюшни, Гарион остался в
компании Бэйрека, терпеливо работавшего маленьким точильным камнем, удаляя
зазубрину на острие меча – памятку о неприятной встрече в Меросе. Гарион
никогда не знал, о чём говорить с рыжебородым гигантом – Бэйрек был по природе
молчалив, а кроме того, умел создавать вокруг себя угрожающе зловещую
атмосферу. Поэтому Гарион провёл утро, изучая гобелены на стенах гостиной, где
были изображены рыцари в латах, замки на холмах и странные худые угловатые
женщины, скучающие в садах.
– Их делают в Арендии, – неожиданно раздался голос Бэйрека.
Гарион подпрыгнул от неожиданности. Великан подошёл так
неслышно, что мальчик ничего не заметил.
– Откуда ты знаешь? – вежливо спросил он.
– Аренды любят вышивать и ткать, – пояснил Бэйрек, – и
выделка гобеленов помогает женщинам скоротать время, пока мужчины стараются
продырявить друг друга мечами.
– Неужели они действительно носят всё это? – спросил
Гарион, показывая на изображение рыцаря в тяжёлом вооружении.
– Конечно, – рассмеялся Бэйрек, – это и ещё многое.
Даже лошади закованы в латы. По-моему, это сплошная глупость.
Гарион шаркнул ногой по ковру:
– Он тоже арендийский?
– Маллорийский, – покачал головой Бэйрек.
– Как удалось доставить его из Маллории? – удивился
мальчик. – Я слыхал, что Маллория находится на другом конце земли.
– Далеко, – согласился Бэйрек, – но купцы пройдут и
дальше, лишь бы получить прибыль. Такие товары обычно перевозят по Северному
караванному пути из Гар Ог Недрака в Боктор. Маллорийские ковры очень ценятся
богачами. Мне самому они не очень-то по душе, потому что я не желаю иметь дело
с любой вещью, имеющей отношение к энгаракам.
– Сколько племён у энгараков? – спросил Гарион. – Мне
говорили, что бывают мерги и таллы, да ещё слыхал рассказы о битве при Во
Мимбре, но в общем-то мало о них знаю.
– Всего пять племён, – ответил Бэйрек, усаживаясь и
вновь принимаясь за дело. – Мерги, таллы, недраки, маллорийцы и, конечно,
гролимы. Они живут в четырёх восточных королевствах: Маллории, Гар Ог Недраке,
Миша-рак-ас Талле и Ктол Мергосе.
– Где живут гролимы?
– У них нет своего города, – мрачно ответил Бэйрек. –
Гролимы – Х жрецы Торака Одноглазого и селятся повсюду в землях энгараков.
Именно они приносят жертвы Тораку. Кинжалы гролимов пролили больше энгаракской
крови, чем дюжина сражений при Во Мимбре.
Гарион вздрогнул:
– Но почему Тораку доставляет такое удовольствие
убивать собственный народ?
– Кто может сказать? – пожал плечами Бэйрек. –
Извращённый и злобный бог.
Некоторые считают, что он сошёл с ума, когда использовал Око
Олдура, пытаясь разрушить мир, и Око отплатило ему, испепелив глаз и Руку.
– Но как можно разрушить мир? – удивился Гарион. –
Никогда не понимал этой части рассказа.
– Могущество Ока Олдура таково, что оно может совершить
всё. Когда Торак поднял его, земля раскололась, а в трещины ринулось море. Это
было очень давно, но я считаю, что так и произошло на самом деле.
– Где сейчас Око Олдура? – неожиданно спросил Гарион.
Ледяные синие глаза уставились на мальчика. Лицо Бэйрека
стало задумчивым, но он ничего не ответил.
– Знаешь, что я думаю? – внезапно вырвалось у Гариона.
– Наверное, Око Олдура украли. Именно его пытается найти господин Волк.
– А я вот думаю, что лучше бы тебе поменьше думать о
подобных вещах, – покачал головой Бэйрек.
– Но я хочу знать, – запротестовал Гарион, не находя
места от любопытства, несмотря на предупреждения Бэйрека и остерегающий голос в
глубине души. – Все обращаются со мной словно с глупым мальчишкой. Приходится
ехать неизвестно куда и зачем. Кто вообще такой господин Волк? Почему олгары
так вели себя, завидев его? Как он может следовать за тем, чего не видит?
Пожалуйста, объясни мне, Бэйрек!
– Только не я, – рассмеялся тот. – Твоя тётя бороду мне
вырвет по волоску, если я осмелюсь на что-нибудь подобное.
– Ты ведь не боишься её, правда?
– Любой человек, у которого в голове есть хоть капля
мозгов, боится её, – ответил Бэйрек, поднимаясь и кладя меч в ножны.
– Тётю Пол?! – недоверчиво ахнул Гарион.
– А ты? Разве ты не трусишь? – многозначительно
осведомился Бэйрек.
– Нет, – ответил Гарион, но тут же понял, что это не
совсем так. – Ну… не то чтобы трушу. Всё по-другому…
И тут же запнулся, не в силах объяснить.
– Вот именно, – кивнул Бэйрек. – Ты, я вижу, не храбрее
меня, да к тому же задаёшь слишком много вопросов, на которые мудрее всего не
отвечать. Хочешь знать об этих вещах, спроси у своей тёти.
– Она не скажет, – угрюмо признался Гарион. – Ничего
никогда не говорила.
Даже не желает рассказать о моих родителях… только два-три
слова.
– Это странно, – нахмурился Бэйрек.
– Думаю, они не были сендарами, – решил Гарион. – Имена
точно не сендарийские, и Силк утверждает, что я не сендар, по крайней мере не
выгляжу как они.
Бэйрек внимательно присмотрелся.
– Нет, – сказал он наконец, – теперь я тоже это вижу.
Похож скорее на райвена, но не совсем.
– А тётя Пол – райвенка? Глаза Бэйрека слегка сузились:
– Опять вопросы, на которые не стоит отвечать, по
крайней мере мне.
– Но когда-нибудь я всё узнаю, – пообещал Гарион.
– Только не сегодня. Пойдём лучше во двор. Мне нужно
немного размяться.
Покажу тебе, как обращаться с мечом.
– Мне? – обрадовался Гарион. Всё любопытство куда-то
пропало, сметённое возбуждением при одной мысли о таком замечательном уроке.
– Ты как раз в том возрасте, кода нужно начинать, –
объявил Бэйрек. – Может случиться так, что тебе пригодится это умение.
Позже, когда рука Гариона заныла от тяжести меча Бэйрека, а
охота обучиться воинскому искусству слегка притупилась, возвратились господин
Волк с Силком в одежде, мокрой от падавшего весь день снега. Но глаза Волка
блестели, а на лице застыло ликующее выражение. Он повёл всех в гостиную.
– Попроси тётю присоединиться к нам, – приказал старик
Гариону, снимая сырой плащ и подходя ближе к огню.
