– Совершенно верно, – согласился Силк. – Должен
сказать, Гарион, что Рэн Хоб принял такое решение вовсе не из благородства, на
этот счёт не существует никаких сомнений. Толнедрийцы никогда ничего не делают
просто так и не отдают задаром. Дело в том, что к тому времени мимбратские
аренды победили в гражданской войне между арендийскими племенами, закончилось
длившееся тысячу лет кровопролитие, поэтому Толнедра не могла позволить
мимбратам продвинуться на север. Создание независимого королевства в Сендарии
воспрепятствовало бы доступу мимбратов к проезжим дорогам, по которым можно
перевозить товары из Драснии, а также не дало бы Мимбру возможности стать
средоточием власти вместо столицы империи Тол Хонета.
– Всё кажется ужасно запутанным, – покачал головой
Гарион.
– Ну, не так уж сложно, – утешил Силк. – Обыкновенная
политика и, в сущности, очень простая игра, верно, капитан?
– Я в подобные игры не играю, – отозвался Брендиг, не
глядя на них.
– Неужели? – удивился Силк. – Так долго при дворе – и
не иметь ничего общего с политикой? Вы редкостная птица, капитан. Ладно, короче
говоря, сендары обнаружили внезапно, что у них появилось королевство, но нет ни
одного древнего благородного семейства. Конечно, имелись несколько престарелых
толнедрийских аристократов, живущих в разбросанных по всей Сендарии поместьях,
а также с десяток претендентов на тот или иной весайтский или астурийский
титул, парочка чирекских вождей с горсткой сторонников, но настоящих сендаров –
ни одного.
Поэтому и было решено устроить всенародные выборы – избрать
короля, возложив на него обязанность раздавать титулы и звания. Очень
практичный метод, я бы сказал, типично сендарийский.
– Но как выбирают королей? – спросил Гарион, так
увлёкшийся рассказом, что забыл о страхе перед темницей.
– Все голосуют, – просто объяснил Силк. – Родители,
конечно, должны голосовать за детей, но, по всей видимости, подлога и обмана
почти не было.
Весь мир потешался над глупостью сендаров, но те, не обращая
внимания, поступали как было решено, и всё это продолжалось двенадцать лет.
– Шесть, – снова вмешался Брендиг, всё ещё склонившийся
над пергаментом, – с три тысячи восемьсот двадцать седьмого по три тысячи
восемьсот тридцать третий год.
– У них было больше тысячи кандидатов, – возбуждённо
объявил Силк.
– Семьсот сорок три, – сухо добавил Брендиг.
– Хорошо, что есть кому поправить меня, благородный
капитан! Огромное утешение знать, что рядом сидит такой знаток, готовый прийти
на помощь. Я всего-навсего простой малообразованный драснийский торговец,
ничего не понимающий в истории. Наконец, после двадцать третьего голосования,
сендары избрали короля по имени Фандор, фермера, чья брюква была известна по
всей стране.
– Он выращивал не только брюкву! – воскликнул Брендиг,
гневно глядя на рассказчика.
– Конечно, конечно! – поспешно сказал тот, ударив себя
ладонью по лбу. – Как я мог забыть о капусте?! Он выращивал и капусту, Гарион,
запомни хорошенько! Ну, все почтённые люди Сендарии отправились на ферму к
Фандору и нашли его на поле, где он трудился не покладая рук: удобрял землю.
Они приветствовали его громкими криками: «Да здравствует Фандор Великолепный,
король Сендарии!» – и упали на колени перед его августейшим величеством.
– Это долго будет продолжаться? – прошипел Брендиг
сквозь зубы.
– Но мальчик хочет знать, капитан, – невинно улыбаясь,
объяснил Силк. – Обязанность старших наставлять его, раскрывать историю нашего
славного прошлого, разве не так?
– Говори что хочешь, – пробормотал Брендиг.
– Спасибо за разрешение, капитан, – вежливо наклонил
голову Силк. – И знаешь, что ответил король Сендарии, Гарион?
– Нет. А что?
– «Прошу вас, ваши светлости, поосторожнее, не
запачкайте эту красивую одежду! Я только что разбросал навоз на той грядке, где
вы стоите на коленях!»
Сидевший рядом Бэйрек разразился громовым хохотом, ударив в
восторге огромным кулаком по колену.
– Не вижу причин для веселья, господин мой, – холодно
заметил капитан Брендиг, вскакивая на ноги. – Не припомню, чтобы я издевался
над королём Драснии!
– Вы – человек благовоспитанный, капитан, – мягко
заметил Силк, – да к тому же аристократ. Я же – простой бедняк, пытающийся
заработать на кусок хлеба.
Брендиг, беспомощно оглядев нахала, устремился вон из
комнаты.
На следующее утро ветер стих и дождь прекратился. Дороги
превратились в месиво, но Брендиг решил продолжать путешествие. Передвигались с
большими трудностями; правда, на следующий день земля начала подсыхать.
Тётя Пол, казалось, совсем не была озабочена тем, что их
схватили по приказу короля, и вела себя как настоящая герцогиня, хотя Гарион не
понимал, зачем теперь притворяться, и желал всем сердцем, чтобы она стала
прежней.
Прежняя практичность и хозяйственность, с которыми она
правила на кухне у Фолдора, сменились чем-то вроде капризного своеволия; впервые
в жизни он почувствовал, как велико расстояние между ними, и это сознание
оставило ничем не заполняемую пустоту. Хуже всего была постоянно растущая в
душе неуверенность, появившаяся с тех пор, как Силк объяснил, что тётя Пол
вовсе не его тётя, и это открытие точило сердце мальчика, вселяло сомнения в
чистоту его происхождения. С того ужасного момента Гариона постоянно мучил
роковой вопрос:
«Кто же я на самом деле?»
Господин Волк тоже сильно изменился. Он теперь редко
открывал рот, в гостиницах почти всё время проводил сидя в одиночестве с
мрачным выражением лица.
Наконец на девятый день после отъезда из Камаара обширные
болота сменились холмистой местностью. Около полудня путешественники оказались
на вершине холма, освещённого бледным зимним солнцем, прорвавшимся сквозь тучи,
и увидели лежавшую внизу долину, где раскинулся обнесённый высокими стенами
город Сендар, выходивший к морю.
Стражники у южных ворот браво отдали честь, завидев капитана
Брендига во главе небольшой группы людей; тот бодро ответил на приветствие.
Широкие городские улицы были заполнены людьми в красивых одеждах, шагающими с
крайне занятым видом, будто в мире нет ничего важнее их дел.
– Придворные, – презрительно фыркнул ехавший рядом с
Гарионом Бэйрек. – Ни одного настоящего мужчины!
– Неизбежное зло, дорогой Бэйрек, – кинул через плечо
Силк. – Для выполнения мелких дел требуются маленькие людишки, а в конце концов
королевство держится на этих мелких делах.
