– Можешь ли ты хоть раз сделать что-то без задней
мысли? – всё ещё раздражённо спросил Гарион, неизвестно почему убеждённый, что
стал объектом розыгрыша.
– Только в случае крайней необходимости, дружище
Гарион, – расхохотался Силк. – Люди вроде меня должны постоянно практиковаться
в обмане, даже когда этого вовсе не требуется. Иногда наша жизнь зависит от
проявленной хитрости и ловкости, поэтому нужно всегда быть в форме.
– Должно быть, таким, как ты, очень одиноко живётся, –
проницательно заметил Гарион, прислушиваясь к внутреннему голосу. – Ты ведь
никому никогда не доверяешь, правда?
– Видимо, никому, – признал Силк. – Мы ведём опасную
игру, Гарион, и должны быть искусными игроками, если, конечно, намереваемся
дожить до старости, поэтому хорошо знаем друг друга, ведь нас так немного.
Награда за выигрыш велика, но постепенно остаётся только одна радость –
перехитрить, обставить соперника. Конечно, ты прав. Такие люди, как я, очень
одиноки, и иногда охватывает отвращение к самому себе, но большей частью такая
жизнь весьма забавна.
Подошёл граф Нилден и, вежливо поклонившись, сказал:
– Его величество просит вас и мальчика присоединиться к
нему и вашим друзьям. Пожалуйте в личные апартаменты короля, принц Келдар. Я
провожу вас.
– Пойдём, Гарион, – кивнул Силк.
Комнаты короля были обставлены намного проще роскошных залов
дворца.
Фулрах снял парадное одеяние, корону и выглядел в обычной
одежде совсем как простой сендар. Он беседовал о чём-то с Бэйреком. Королева
Лейла и тётя Пол тоже были поглощены разговором; неподалёку стоял Дерник, изо
всех сил стараясь не привлекать к себе внимания.
– А, принц Келдар, – приветствовал король. – Мы думали,
что вы и Гарион, наверное, чувствуете себя обделёнными.
– Сражались с графом Селином, ваше величество. Конечно,
на словах, – весело ответил Силк.
– Поосторожнее с ним, – предупредил король, – возможно,
он даже тебе не по зубам.
– Я очень уважаю старого пройдоху, – засмеялся Силк.
Король тревожно взглянул на господина Волка, выпрямился и
вздохнул.
– Думаю, лучше поскорее кончить с этим неприятным
делом. Лейла, не поговоришь ли с гостями, пока мой угрюмый друг и благородная
госпожа будут меня отчитывать? Очевидно, они не успокоятся, пока не выскажут
всё, что думают, хотя в том, что случилось, нет моей вины.
– Конечно, дорогой, – согласилась королева, – только
недолго, и постарайся не слишком кричать. Детей уже уложили, не нужно их
будить.
Тётя Пол поднялась с дивана и вместе с по-прежнему мрачным
господином Волком вышла вслед за королём в соседнюю комнату.
– Ну, – оживлённо начала королева Лейла, – о чём будем
разговаривать?
– Мне велено, ваше величество, передать добрые
пожелания от Поренн, королевы Драснии, при первой же возможности, – галантно
ответил Силк, – которая просит совета по чрезвычайно деликатному вопросу.
– Ну конечно, – просияла Лейла – Такое милое дитя,
слишком доброе и красивое для этого толстого старого негодяя Родара. Надеюсь,
он не обращается с ней плохо?
– Нет, ваше величество. Как ни странно, она безумно
любит моего дядю, а тот, естественно, вне себя от радости, имея столь молодую
прелестную жену.
Смотреть на эти телячьи нежности так противно!
– Когда-нибудь, принц Келдар, вы тоже влюбитесь, –
ехидно пообещала королева, – и все двенадцать королевств будут смеяться над
тем, что столь закоренелый холостяк попался в ловушку. О чём хочет
посоветоваться Поренн?
– Дело в том, ваше величество, – деликатно кашлянув,
прошептал Силк, – что она желает подарить моему дяде наследника и просит
помощи. Весь мир восхищается вашим необыкновенным даром в таких делах.
Королева Лейла смущённо покраснела, став ещё милее, и
рассмеялась – Сейчас же напишу Поренн, – пообещала она.
К этому моменту Гарион осторожно пробрался к двери, в
которую вышли король Фулрах, тётя Пол и господин Волк, и принялся пристально
рассматривать висевший на стене гобелен, чтобы остальные не поняли, как ему
хочется узнать о происходящем в соседней комнате. Чуть погодя он начал
различать знакомые голоса.
– Объясни, Фулрах, что означает это безрассудство? –
спросил Волк.
– Пожалуйста, не суди меня поспешно, о Древнейший, –
умоляюще проговорил король. – Случилось то, о чём вряд ли тебе известно.
– Ты же знаешь, я узнаю обо всём.
– Но понимаешь ли ты, насколько мы беззащитны, если
Преданный анафеме пробудится? То, что держало его в повиновении, украдено с
трона райвенского короля.
– Собственно говоря, я шёл по следам вора, когда твой
благородный капитан Брендиг помешал мне.
– Мне очень жаль, но ты недалеко ушёл бы в своих поисках.
Все олорнские короли вот уже три месяца охотятся за тобой. Твои портреты,
нарисованные лучшими художниками, находятся у каждого посла, агента или
чиновника во всех пяти королевствах Севера. Собственно, слежка ведётся с тех
пор, как ты ушёл из Дарины.
– Фулрах, мне некогда Скажи олорнским королям, пусть
оставят нас в покое.
С чего это они так заинтересовались моими делами?
– Хотят с тобой посоветоваться, – вздохнул король –
Олорны готовятся к войне, и даже в моей бедной Сендарии под шумок собирают
войско. Если Преданный анафеме снова поднимется, все мы обречены. Украденное
могущество, возможно, используют, чтобы пробудить его, и первое, что он
сделает, – нападёт на Запад.
Ты ведь понимаешь это, Белгарат. И сознаёшь также, что до
возвращения райвенского короля Запад некому оборонять.
Гарион, моргнув от удивления, резко дёрнулся, но тут же,
пытаясь скрыть внезапный порыв, наклонился, чтобы взглянуть на деталь
изысканной вышивки, повторяя себе, что, должно быть, неверно расслышал. Король
Фулрах не мог произнести имени «Белгарат», ведь это легендарный человек из
сказки.
– Объясни олорнским королям, что я преследую вора, –
сказал господин Волк.
– У меня нет возможности сейчас собирать совет. Если
меня оставят в покое, я смогу нагнать его до того, как случится какая-нибудь
беда.
– Не искушай судьбу, Фулрах, – посоветовала тётя Пол. –
Твоё вмешательство заставило нас потерять много времени, а у нас его и так
мало. Смотри, как бы я не рассердилась.
Но голос короля был твёрд и спокоен.
