Гарион не знал, сколько времени он вслушивался в тишину,
пока наконец до него не донеслись странные звуки – не беспорядочный топот диких
кабанов, которого он ожидал, а скорее размеренный галоп лошадей, медленно
скачущих по снежному ковру леса. Шум слышался откуда-то сзади. Гарион осторожно
высунулся из-за дерева. Из зарослей на дальнем конце тропинки показались
закутанные в меха трое всадников. Подъехав чуть поближе, они остановились,
чего-то выжидая.
Двое из них – бородатые воины, похожие на десятки других,
виденных Гарионом во дворце короля Энхега, третий – безбородый, с длинными
светлыми, доходящими до плеч волосами и лицом капризного испорченного ребёнка,
хотя лет ему было немало, – взирал на окружающее с высокомерным презрительным
видом, явно считая ниже своего достоинства общаться с людьми, среди которых
очутился.
Через несколько минут с опушки леса донёсся топот ещё одной
лошади. Гарион затаив дыхание ждал, что будет дальше.
Незнакомец приблизился к троим, остановившим коней под
деревьями. Это был тот самый человек с бородой песочного цвета и в зелёном
плаще, который два дня назад крался по коридорам дворца короля Энхега.
– Мой господин, – почтительно обратился он к
светловолосому всаднику.
– Где ты был? – резко спросил тот.
– Лорд Бэйрек вместе со своими приятелями отправился на
охоту за кабанами.
Ехали они в ту же сторону, вот я и боялся, что меня заметят.
– Мы видели их чуть подальше в лесу, – раздражённо
отозвался дворянин. – Ну, что тебе удалось узнать?
– Очень мало, господин. Короли вместе со стариком и
женщиной совещаются при закрытых дверях. Комнату охраняет стража. Невозможно
подобраться поближе и под слушать, о чём они говорят.
– За те деньги, что я плачу тебе, стоит, пожалуй, и
рискнуть! Мне нужно знать, о чём идёт речь! Возвращайся во дворец и придумай,
как узнать, что происходит в этой комнате!
– Постараюсь, мой господин! – сдержанно поклонился
человек в зелёном плаще.
– Пытаться мало, нужно сделать то, что приказано! –
отрезал светловолосый.
– Как пожелаете, господин, – пробормотал шпион,
пришпоривая коня.
– Постой! – приказал дворянин. – Удалось ли тебе
встретиться с нашим другом?
– Вашим другом, господин, – с некоторым отвращением
поправил человек в зелёном плаще. – Я видел его. Мы пошли в кабачок и немного
потолковали.
– Что он сказал?
– Ничего интересного. От таких, как он, редко чего
дождёшься.
– Он встретится с нами, как обещал?
– Сказал, что да. Если хотите верить ему, дело ваше.
Дворянин, не обратив внимания на его слова, спросил:
– Кто прибыл с королём сендаров?
– Старик и женщина, ещё один старик, по-моему какой-то
сендарийский дворянин, лорд Бэйрек, тот драсниец с крысиной физиономией и ещё
один сендар, похоже простолюдин.
– И всё? Мальчишки с ними не было?
– Не думал, что это так важно, – пожал плечами шпион.
– Значит, он здесь, во дворце?
– Здесь, мой господин. Обычный сендарийский мальчик,
лет четырнадцати, насколько я заметил. Кажется, что-то вроде слуги у той
женщины.
– Прекрасно! Возвращайся во дворец, подберись к этой
комнате и узнай, о чём говорят короли с этим стариком.
– Но это очень опасно, мой господин.
– Если не сумеешь сделать этого, станет ещё опаснее. А
теперь уезжай, пока этот дикарь Бэйрек не вернулся и не обнаружил, что ты здесь
слоняешься.
Повернув коня, он помчался к лесу по узкой тропе. Вскоре все
трое исчезли среди тёмных деревьев. Человек в зелёном плаще проводил их мрачным
взглядом, потом тоже повернул коня и отправился в том направлении, откуда
приехал.
Гарион выпрямился, с трудом разогнув спину. Руки так крепко
обхватили древко копья, что заболели от напряжения. Всё это зашло слишком
далеко, решил он, и нужно рассказать кому-нибудь из друзей о том, что во дворце
скрывается шпион.
И тут откуда-то из снежных глубин леса донеслось пение
охотничьих рожков и ритмичное бряцанье мечей, которыми ударяли по щитам
загонщики. Охотники шли цепью, спугивая кабанов, заставляя их бежать к опушке.
В кустах раздался треск, на поляну выскочил большой олень с
обезумевшими от страха глазами и гордой короной ветвистых рогов. Три огромных
прыжка – и он скрылся из виду. Гариона трясло от возбуждения.
Послышалось пронзительное повизгивание: по тропинке трусила
красноглазая свинья в сопровождении полудюжины отчаянно перебиравших короткими
ножками поросят. Гарион отступил за дерево, давая им пройти.
Снова резанул слух визг, но не такой пронзительный, скорее
злобный, чем испуганный. На этот раз – кабан, Гарион понял это, ещё не видя
зверя. Когда он появился, мальчик почувствовал, как сжалось сердце: прямо на
него бежал не жирный ленивый подсвинок, а дикий разъярённый зверь: страшные
жёлтые клыки торчали из вытянутого вперёд рыла, к шкуре прилипли кусочки коры и
веток; очевидно, бешеное чудовище не остановится ни перед чем и уничтожит всё,
что попадётся на пути, – деревья, кусты или глупого сендарийского мальчишку, не
сообразившего вовремя убраться с дороги.
И тут произошло нечто странное. Словно тогда, перед давно
забытой дракой с Рандоригом или в схватке с наёмниками Брилла на тёмной улице
Мероса, Гарион почувствовал, как закипела кровь, и в ушах стоял непрерывный
оглушительный крик, словно кто-то бросил ему дерзкий вызов; мальчик с трудом
осознал, что этот вопль вырывается из его собственного горла. Неожиданно для
себя он очутился прямо в центре тропы и, пригнувшись, широко расставив ноги,
направил копьё прямо в грудь зверя.
Кабан бросился вперёд. Глаза налились кровью, из пасти шла
пена; испустив яростный вопль, он ринулся на поджидавшего его Гариона. Снег
вихрем летел из-под твёрдых копыт, как водяная пыль от взрезающего волны носа
корабля.
Блестящие кристаллики, казалось, зависали в воздухе, сверкая
в единственном солнечном луче, которому удалось проникнуть сквозь сплетенье
ветвей.
Сотрясение от столкновения зверя с копьём на миг оглушило
Гариона, но оказалось, что мальчик целился хорошо: широкий наконечник пронзил
грудь, и белая пена, капавшая с клыков кабана, стала ярко-красной. Гариона
отбросило назад, ноги заскользили, и неожиданно древко переломилось, как сухая
веточка: кабан подмял его под себя.
