– Что?
– Чародею Белгарату семь тысяч лет. Может, немного
больше.
– Это невозможно, – решил Гарион.
– Неужели? Сколько тебе лет?
– Девять будет в следующем месяце.
– И за девять лет ты понял и узнал, что возможно, а что
нет? Ты необыкновенный мальчик, Гарион.
Гарион залился краской.
– Ну, – начал он, внезапно потеряв уверенность в себе,
– самый старый человек, известный мне, – это Велдрик, работник на ферме
Милдрина. Дерник говорит, ему уже девяносто и он старше всех в здешней местности.
– И местность эта, конечно, очень велика, – серьёзно
вставил старик.
– А тебе сколько лет? – спросил Гарион, не желая
сдаваться.
– Довольно много, малыш, – ответил старик.
– Всё равно это не правда, – заупрямился Гарион.
– Многие хорошие и честные люди сказали бы то же самое,
– кивнул сказочник, глядя на звёзды, – добрые люди, которые проживут жизнь,
веря только тому, что видят сами; тому, до чего можно дотронуться рукой! Но
ведь существует и мир за пределами нашего сознания, мир, живущий по своим собственным
законам, и то, что нельзя видеть и ощущать в нашем обычном существовании,
вполне возможно там; иногда границы между этими двумя мирами исчезают… Кто же
может правдиво сказать, что возможно, а что нет?
– Думаю, я бы предпочёл жить в обыкновенном мире, –
покачал головой Гарион, – другой слишком сложен для меня.
– Не всегда у нас есть возможность выбора, Гарион, –
ответил сказочник. – Но не слишком удивляйся, если в этом другом мире
когда-нибудь придётся именно тебе сделать то, что должно быть сделано, –
совершить великое и благородное деяние.
– Мне? – недоверчиво охнул Гарион.
– Случались вещи и более необычные. А теперь иди в
постель, малыш. Я ещё немного погляжу на звёзды. Это мои старые друзья.
– Звёзды? – переспросил Гарион, невольно задирая голову.
– Только не обижайся на меня, но ты очень странный старик.
– Совершенно верно, – согласился рассказчик. – Самый
странный из всех, встреченных тобой.
– Но ты мне всё равно нравишься, – поспешно вставил
Гарион, не желая его оскорбить.
– Это для меня поистине утешение, малыш, – объявил
старик. – А теперь спать! Твоя тётя Пол будет волноваться.
Позже, ночью, Гариона снова мучили кошмары. Тёмная фигура
изуродованного Торака маячила во тьме, чудовища преследовали мальчика на
извилистых дорожках в лесу, где возможное и невозможное сливалось и сплеталось,
а другой мир протягивал объятия, чтобы окутать его.
Глава 3
Прошло несколько дней, и тётя Пол начала хмуриться, видя,
что старик постоянно торчит на кухне; заметив неприязненные взгляды, старик под
каким-то предлогом решил отправиться в соседнюю деревню Верхний Гральт.
– Прекрасно, – заметила довольно невежливо тётя Пол. –
По крайней мере хоть мои припасы останутся в безопасности, пока ты бродишь
где-то.
Старик отвесил издевательский поклон, глаза вновь
засветились.
– Вам нужно что-нибудь, мистрис Пол? – спросил он. –
Какие-нибудь безделушки? Могу купить для вас всё, что захотите.
Тётя Пол на минуту задумалась – Пряностей у меня почти не
осталось. А в Феннел Лейне, к югу от городской таверны, есть лавка
толнедрийского торговца пряностями. Думаю, ты без труда отыщешь эту таверну.
– Путешествие будет долгим и одиноким, – сокрушённо
вздохнул старик. – Десять лиг, и даже не с кем побеседовать!
– Беседуй с птичками, – сухо предложила тётя Пол.
– Птички прекрасно умеют слушать, – ответил сказочник,
– но речь их однообразна и быстро утомляет. Почему бы мне не взять с собой
мальчика?
Гарион затаил дыхание.
– У него и так куча дурных привычек, – ехидно заметила
тётя, – лучше ему не иметь такого прекрасного учителя!
– Ну что вы, мистрис Пол, – возразил старик, с
рассеянным видом стянув пирожок, – это просто несправедливо. Кроме того,
перемены пойдут на пользу мальчику, расширят, так сказать, его горизонты.
– Благодарю, его горизонты и так достаточно широки.
Сердце Гариона упало.
– Но всё же, – продолжала тётя Пол, – я по крайней мере
могу рассчитывать на то, что Гарион хоть не забудет о пряностях и, в отличие от
некоторых, чьи мозга затуманены элем, не спутает перец с гвоздикой или корицу с
мускатным орехом. Хорошо, берите мальчика, но учтите, я не желаю, чтобы вы
таскали его по каким-нибудь грязным притонам.
– Мистрис Пол! – наигранно-оскорблённо воскликнул
старик. – Как вы можете думать, что я посещаю подобные места?!
– Слишком хорошо знаю тебя, Старый Волк, – сухо
ответила она – Ты обуреваем всеми мыслимыми пороками и недостатками! Если
только я услышу, что ты потащил малыша в какое-нибудь логово, добра не жди!
– Тогда придётся сделать всё возможное, чтобы вы ни о
чём не проведали.
Тётя Пол презрительно сощурилась.
– Сейчас посмотрю, каких пряностей не хватает.
– А я пока позаимствую у Фолдора лошадь с тележкой, –
сказал старик, хватая ещё один пирожок.
И через поразительно короткое время Гарион со стариком уже
тряслись по каменистой дороге, ведущей в Верхний Гральт. Стояло ясное летнее
утро, на небе плыли пушистые облачка, и синие тени лежали под живой изгородью.
Несколько часов спустя, однако, солнце начало припекать, и тряска стала
невыносимой.
– Уже приехали? – спросил Гарион в третий раз.
– Нет пока. Десять лиг – расстояние немалое.
– Я как-то ездил туда, – сказал Гарион как можно
небрежнее. – Конечно, давно, ещё когда был совсем маленьким, так что не
очень-то всё помню.
Старик пожал плечами и рассеянно ответил:
– Это всего навсего деревня, похожая на десятки других.
Гарион, надеясь уговорить его рассказать какую-нибудь
историю и скоротать время, начал задавать вопросы:
– Почему у тебя нет имени? Или невежливо спрашивать об
этом?
– У меня много имён, – ответил старик, поглаживая седую
бороду. – Почти столько же, сколько лет.
– А у меня только одно, – вздохнул Гарион.
– Пока.
– Что?
