— Мне нравится это, — улыбнулся Стрейджен. —
Не правда ли, младший сын» звучит гораздо приятней, чем «бастард»? Хотя для
меня это ровным счетом ничего не значит. Мне не нужны ни чины, ни законность,
чтобы пробивать себе дорогу в жизни. А с Церковью, боюсь, мы бы не поладили. У
меня нет ни покорности, ни смирения, которых она требует. Да, в конце концов,
жизнь не оставила мне слишком большого выбора. — Он снова уставился на
пузырящуюся от дождя поверхность моря. — Нет достаточного смирения для
Церкви, послушания для армии, характера истинного буржуа для ведения торговли.
Хотя я немного позаседал в суде, правительству всегда нужны хорошие служащие,
законные или даже не законные. Однако, после того, как я занял место, на
которое претендовал и тупоумный сыночек одного герцога, он имел неосторожность
наговорить мне кучу неприятных слов. Конечно же, я бросил ему вызов, а он был
настолько глуп, что пришел на условленное место встречи в кольчуге и с палашом.
Не в обиду будет сказано, Спархок, но кольчуга слишком ненадежная защита против
остро отточенной рапиры. И мой противник сумел очень быстро убедиться в том.
Несколько хороших выпадов заставили забыть его о суетности земной жизни и
упокоиться навеки, а я мирно устранил себя с государственной должности. Олух,
которого я проучил, был дальним родственником короля Воргуна, а у нашего
пьяного монарха очень плохо обстоит дело с юмором.
— Я успел заметить.
— А как это вам удалось впасть к нему в немилость?
— Да… — пожал плечами Спархок. — Он пожелал, чтобы
я участвовал в войне в Арсиуме, а у меня было не менее важное дело в Талесии.
Кстати, что сейчас происходит на полях сражения? Я долгое время был оторван от
всех этих событий.
— Об этом мы знаем только по слухам. Одни говорят, что
рендорцы победным маршем продвигаются дальше на север, сметая все на своем
пути. Чему верить — выбирай сам, Спархок. — Говоря это, Стрейджен
пристально всматривался в туманную завесу дождя за кормой шхуны.
— Что-то не так? — спросил его Спархок.
— Там сзади корабль, — ответил Стрейджен. —
Похоже на торговое судно, однако двигается слишком быстро.
— Может быть, тоже пиратское.
— Я не узнаю его, а уж кому как не мне знать их все
наперечет. — Стрейджен снова всмотрелся вдаль, но затем с облегчением
выдохнул. — Поворачивает, — Стрейджен усмехнулся. — Извини, если
я покажусь слишком осторожным и подозрительным, Спархок, но без этого пирату
нельзя, без этого — болтаться ему на виселице. Так на чем мы остановились в
нашей беседе?
Стрейджен был крайне любопытен, и Спархок решил
воспользоваться случаем, чтобы отвлечь его внимание и увести разговор подальше
от тем, которых рыцарь не хотел касаться.
— Ты рассказывал мне о том, как оставил суд короля
Воргуна и занялся своим собственным.
— Да, это продолжалось недолго, — согласился
Стрейджен, — а я чувствовал себя как нельзя более подходящим для преступной
жизни. Да у меня и не было выбора с тех пор, как я убил своего отца и сводных
братьев.
Спархок с удивлением посмотрел на своего собеседника.
— Возможно, убийство отца было ошибкой, — допустил
Стрейджен. — Он был не так уж плох, даже платил за мое обучение, но я был
на него в обиде за то, как он обращался с моей матерью. Она была милой и
добродушной молодой женщиной из хорошей семьи, и отец взял ее к себе в дом в
качестве помощницы по хозяйству и подруги его больной жены. Однако произошло
еще и то, в результате чего на свет появился я. После моей неудачи в суде отец
решил удалить меня от себя и отослал мою мать обратно в ее семью. Вскоре она
умерла. Я полагаю, что мог бы оправдать отцеубийство, утверждая, что мать
умерла из-за разбитого сердца, хотя на самом деле она подавилась рыбьей костью.
Ну так вот, я нанес короткий визит в дом отца, и его титул освободился. Мои
сводные братья оказались настолько глупы, что приняли его, и вскоре
присоединились к отцу в гробнице. Воображаю себе, как сожалел отец о тех
деньгах, которые потратил на мое обучение фехтованию. — Стрейджен пожал
плечами. — Тогда я был молод. Возможно, сейчас я поступил бы иначе.
Действительно, какая польза от того, что пустить своих родственников на корм
червям.
— Это зависит от того, что для тебя является пользой.
Стрейджен ухмыльнулся.
— В любом случае, как только я попал на улицу, то
понял, что нет большой разницы между бароном и вором или герцогиней и
проституткой. Я пытался объяснить это своему предшественнику, но глупец не
захотел меня даже слушать. Он набросился на меня с мечом, ну и получил по
заслугам. Затем я занялся обучением воров и проституток Эмсата. Я одарил их
воображаемыми титулами, ворованными пышными нарядами и украшениями и преподал
им уроки хороших манер. Затем я их свободно выпускал в среду аристократии. Дела
идут превосходно, и у меня есть возможность отплатить своему бывшему окружению
за все их пренебрежение и оскорбления. — Стрейджен помолчал. —
Наверное я порядком поднадоел тебе, Спархок, со своими обличительными тирадами.
Я должен заметить, что ты обладаешь просто сверхчеловеческими вежливостью и
терпением. А теперь, может быть, мы спустимся вниз, подальше от этого мерзкого
дождя? У меня в каюте припасена дюжина бутылок с красным арсианским. С вином и
беседа — лучше.
Пока они спускались вниз, Спархок думал об этом сложном
странном человеке. Конечно, мотивы поступков Стрейджена были достаточно ясны.
Его негодование и жажда мести вполне объяснимы. Непонятным и необычным было
полное отсутствие жалости к самому себе. Спархок, конечно, не мог доверять
Стрейджену, но несомненным было то, что этот светловолосый разбойник ему
нравился.
— И мне тоже, — согласился Телэн, когда вечером
Спархок вкратце пересказал историю Стрейджена и заметил, что тот ему
понравился. — Хотя это вполне естественно, у нас с ним много общего.
— Может, ты тоже питаешь ко мне отвращение? —
спросил его Кьюрик.
— Это камень не в твой огород, отец, — ответил
Телэн. — Подобное встречается не так уж редко, а я не так чувствителен к
этому, как Стрейджен. — Мальчик усмехнулся. — Хотя я выгадал
некоторую пользу из нашего общего со Стрейдженом прошлого, когда попал в Эмсат.
Я думаю, что понравился ему, и он предложил мне массу интересного. Он хочет,
чтобы я работал на него.
— Я вижу у тебя богатые перспективы, Телэн, —
угрюмо заметил Кьюрик. — Ты сможешь стать наследником Платима или
Стрейджена — если, конечно, тебя до этого не схватят и не повесят.
