Окно было открыто. Ночной ветер раздувал легкие занавески и
доносил ночные шорохи и звуки из Чиреллоса далеко внизу. Спархок и Элана не
чувствовали его дуновения и внимали лишь одному единственному звуку — биению
своих сердец. Свечи уже догорели, но в комнате не было темно. Взошла луна и
осветила ночь своим бледным серебристым сиянием. Казалось, лунный свет
запутался в колышущихся занавесках, и был он нежнее и прекраснее света любой
свечи.
Было уже поздно, а если быть точным, то очень рано. Спархок
дремал, но его бледная, залитая лунным светом жена не позволяла ему уснуть.
— Никакого сна, — сказала она ему. — У нас
только одна ночь, и ты собираешься тратить время на сон?
— Прости, — извинился Спархок. — У меня был
тяжелый день.
— И тяжелая ночь, — добавила Элана с лукавой
улыбкой. — Ты знаешь, что ты храпишь как ураган?
— Думаю, это из-за сломанного носа.
— Да, это не совсем удобно, любимый. Я очень чутко
сплю. — Элана уютно устроилась в его руках и удовлетворенно
вздохнула. — Ах, как хорошо, — промолвила она. — Нам надо было
пожениться много лет назад.
— Думаю, твой отец возразил бы на это. А если не он — то
Ролло точно был бы против. Кстати, что сталось с Ролло?
— Из него вылезла вся набивка после того, как мой отец
отправил тебя в ссылку. Я его постирала, а потом сложила и убрала на верхнюю
полку в моем шкафу. Я его опять набью, когда родится наш первый ребенок. Бедный
Ролло! Ему тяжело пришлось, когда тебя отослали. На несколько месяцев мои слезы
превратили его в маленького мокрого зверька.
— Ты правда по мне так сильно скучала?
— Скучала?! Да я думала, что умру. Я и хотела умереть.
Спархок обнял ее крепче.
— Да, кстати, — неожиданно встрепенулась
Элана, — ты обещал мне рассказать о тех мелодичных звуках, что мы слышали
в соборе.
— Это была Афраэль. Стоит спросить об этом Сефрению, но
вообще я почти уверен, что наш брак заключен по канонам более чем одной религии.
— Хорошо. Значит, ты еще больше принадлежишь мне.
— Тебе больше и не надо. Ты уже прибрала меня к рукам,
когда тебе было шесть лет.
— Как мило, — улыбнулась Элана, еще крепче
прижимаясь к нему. — Господи, как я старалась. — Она помолчала, а
потом добавила, — Знаешь, меня немного смущает эта стирикская богиня. Она
всегда где-то рядом. Может быть она и теперь невидимая где-нибудь здесь, в
углу. — Элана запнулась и села на кровати. — Как ты думаешь, это
может быть? — со страхом спросила она.
— Я бы не удивился, — поддразнил ее Спархок.
— Спархок!
Бледный свет луны не давал полной уверенности, но Спархок
сильно подозревал, что его жена покраснела до ушей.
— Не беспокойся, любимая, — рассмеялся он. —
Афраэль очень вежлива и деликатна.
— Но ведь мы же не можем быть в этом уверены? —
продолжала настаивать Элана. — И потом, мне кажется, что она сильно
привязана к тебе, а мне вовсе не хочется соперничество с бессмертием.
— Не говори глупостей. Она ребенок.
— Мне было пять лет, когда я впервые увидела тебя, Спархок.
И я решила, что выйду за тебя замуж, как только ты вошел в комнату. — Она
слезла с кровати, подошла к светящемуся окну и раздвинула легкие занавески. В
лунном свете Элана была похожа на алебастровую статую.
— Может быть оденешься? — предложил ей Спархок. —
Знаешь ли, ты выставляешь себя на всеобщее обозрение.
— В Чиреллосе все давно уже спят. Тем более мы на шесть
этажей над улицей. Я хочу посмотреть на луну. Мы с луной очень близки, и мне
хочется, чтобы она знала, как я счастлива.
— Язычница, — улыбнулся Спархок.
— Думаю, в этом — да, — призналась Элана. —
Но все женщины чем-то связаны с луной. Она трогает нас, — и этого не
понимает ни один мужчина.
Спархок вылез из кровати и присоединился к ней у окна.
Мягкий свет бледного круга луны немного скрывал тот урон, что нанесла осада
Мартэла Священному Городу, хотя запах гари все еще стоял в воздухе. На небе
сверкали звезды. В этом не было ничего необычного, но они казались еще
прекрасней в эту ночь всех ночей.
Элана обняла себя руками и вздохнула.
— Интересно, Миртаи спит у меня под дверью? —
проговорила она. — Обычно она всегда так делает. Правда она была сегодня
просто ослепительна?
— О, да. Я еще не успел тебе сказать, но Кринг ею
совершенно очарован. В жизни не видел никого более влюбленного.
— Во всяком случае он признает это открыто. А мне
приходится клещами из тебя тянуть нежные слова.
— Ты знаешь, что я люблю тебя, Элана. И всегда любил.
— Ну, это не совсем так. Пока я еще не рассталась с
Ролло, я тебе только немного нравилась.
— Больше чем нравилась.
— Правда? Я помню твои уязвленные взгляды, которыми ты
меня награждал, когда я была глупым ребенком, мой благородный
принц-консорт. — Элана нахмурилась. — Дурацкий титул. Пожалуй, когда
я вернусь в Симмур, поговорю с Лэндийским. Мне кажется где-то есть свободное
герцогство, а если нет — я какое-нибудь освобожу. В любом случае я собираюсь
лишить титула и владений кое-кого из приспешников Энниаса. Хотите стать
герцогом, ваша светлость?
— Конечно, благодарю вас, ваше величество, но я
как-нибудь обойдусь и без дополнительных титулов.
— Но я хочу награждать тебя титулами.
— Мне больше нравится титул мужа.
— Но мужем может быть любой.
— Но я единственный, кто является твоим мужем.
— О, как это мило, Спархок. Ты начинаешь делать успехи.
Элана поежилась.
— Что, замерзла? — с укором спросил
Спархок. — Я же говорил, оденься.
— Зачем мне одежда, если у меня под рукой такой
замечательный теплый муж?
Спархок наклонился, поднял Элану на руки и отнес обратно в
постель.
— Я мечтала об этом, — произнесла Элана, когда он
мягко опустил ее на кровать, присоединился к ней и накрыл их обоих
одеялом. — Знаешь что, Спархок? — произнесла она, снова уютно
примостившись в его руках, — Я сильно волновалась, думая об этой ночи. Мне
казалось, я буду нервничать и стесняться. Но этого не случилось, и, знаешь
почему?
