— А ты все-таки попробуй как-нибудь. Тогда поймешь, что
одежда внизу защищает от того, чтобы доспехи не стерли тебе кожу в некоторых
интересных местах. Кстати, Стрейджен, ты и вправду собираешься повернуть назад
от границы Земоха?
— Приказ королевы, дружище. К тому же, я просто буду
вам помехой. Я совсем не приспособлен к битве с Богами. По правде сказать, ты
мне кажешься сумасшедшим, Спархок — только без обиды.
— Ты собираешься обратно в Эмсат из Симмура?
— Ну да, если только твоя жена позволит мне уехать. Но
мне и правда необходимо вернуться. Хотя бы проверить, как идут дела. Конечно, я
во многом доверяю Тэлу, но ведь он все же вор…
— А потом что будешь делать?
— Кто знает… — пожал плечами Стрейджен. — Я ничем
не связан, Спархок. У меня своего рода неограниченная свобода. Мне нет
необходимости делать то, чего я не хочу. О, чуть не забыл. Я на самом деле
пришел к тебе сегодня не для того, чтобы обсуждать твои доспехи и мою
свободу. — Он полез в карман камзола. — Письмо для вас, милорд, —
провозгласил он, насмешливо кланяясь. — Думаю от вашей жены.
— Интересно, сколько их у тебя всего? — спросил
Спархок, принимая сложенный листок. Стрейджен уже выдал одно короткое и
страстное послание Эланы мужу в Кадахе и одно в Мотере.
— Это государственная тайна, друг мой, —
усмехнулся Стрейджен.
— Тебе были даны особые распоряжения королевы или ты
распределяешь письма по собственному усмотрению и вдохновению?
— И то и другое. Например, если я вижу, что ты ходишь
как в воду опущенный или мрачный как туча, я должен скрасить одним таким
письмом твой день. Ну ладно, теперь читай, а я пойду. — Он вышел из
комнаты и направился по коридору к лестнице на нижний этаж.
Спархок сломал печать и развернул письмо Эланы.
«Любимый, — гласило оно. — Если все шло хорошо, то
ты уже в Палере. Знаешь, это так странно. Я пытаюсь заглянуть в будущее, но мое
зрение меня подводит. Я говорю с тобой из прошлого и не имею ни малейшего
представления, что с тобой происходило. Не смею даже описать тебе свою ярость и
уныние из-за того, что нас так разлучили. Потому что не должна перекладывать на
твои плечи груз своего сердца. Ты можешь расчувствоваться, а это для тебя
сейчас не нужно и даже опасно. Я люблю тебя, мой Спархок, и разрываюсь между
желанием быть мужчиной, чтобы разделить опасности, грозящие тебе и, если надо,
отдать за тебя свою жизнь, и гордостью за то, что я женщина и могу забыться в
твоих объятиях-« — С этого момента королева пускалась в подробное страстное и
нежное описание того, что происходило и что она чувствовала в их брачную ночь.
— Ну, как письмо королевы? — спросил Стрейджен,
когда они седлали во дворе лошадей, а рассвет бросал грязноватые отблески на
облачный восточный горизонт.
— Грамотно написано, — коротко ответил Спархок.
— Довольно необычный отзыв.
— Знаешь, Стрейджен, иной раз за нарядными одеждами мы
не видим человека. Элана, конечно, королева, но она и восемнадцатилетняя
девушка, которая начиталась неподходящих книжек.
— Скажу честно, не ожидал от тебя столь суровых слов.
— У меня сейчас много чего на уме. — Спархок туже
затянул седельный ремень. Фарэн фыркнул, надул живот и из вредности наступил
хозяину на ногу. И почти сразу же получил от пандионца пинок. — Будь
настороже сегодня, Стрейджен, — посоветовал он. — Многое может
произойти в скором времени.
— Да? И что же?
— Пока не знаю. Но если все пойдет, как я задумал, то
сегодня мы проедем гораздо больше, чем обычно. Будь с доми и его пелоями. Они
люди эмоциональные, и странности могут их смутить и нарушить спокойствие.
Просто говори им время от времени, что все в порядке и под моим контролем.
— А оно правда под контролем?
— Представления не имею, дружище. Но все-таки стараюсь
верить в лучшее.
Этим утром светало медленно, потому что с востока ветер
пригнал еще облаков. На длинном склоне у северного края свинцово-серого одеяла
озера Рандера их догнали Кринг и пелои.
— Хорошо вернуться в Пелосию, друг Спархок, —
сказал Кринг с доброй ухмылкой на изрезанном шрамами лице. — Даже в этой
сплошь перекопанной части королевства.
— Сколько еще дней до границы Земоха, доми? —
спросил Тиниен.
— Пять или шесть дней, друг Тиниен, — ответил
доми.
— Мы выступаем через несколько минут, — сказал
Спархок своим друзьям. — А сейчас нам с Сефренией необходимо кое-что
сделать. — Он подъехал к своей наставнице и они отдалились на некоторое
расстояние от группы всадников на вершине холма.
— Ну что? — сказал Спархок Сефрении.
— Ты все же не хочешь отказаться от своей затеи? —
умоляюще проговорила она.
— Нет, не хочу. Это единственная возможность защитить
вас от засад, когда мы достигнем границы Земоха. — Спархок сунул руку под
плащ, вынул мешочек и снял рукавицы. Беллиом снова был холодным, как кусочек
льда.
— Голубая Роза, — приказал рыцарь. — Призови
мне Гхномба. — Камень угрюмо потеплел в его руках. Потом зелено-желтое
сияние разлилось в его глубинах, а во рту Спархок ощутил уже знакомый привкус
тухлого мяса. — Гхномб, — сказал он. — Я — Спархок Эленийский, и
у меня есть кольца. Я охочусь. Гхномб поможет моей охоте. Это мой приказ. Гхномб
выполнит его. Теперь же!
Спархок напряженно ждал, но ничего не происходило.
— Гхномб! Уходи! — произнес он тогда и спрятал
Беллиом обратно в мешочек. — Ну, — печально вздохнул он. —
Кажется на этот раз ничего не получилось. Довольно странно, но видимо он не
может нам помочь.
— Не спеши с выводами, Спархок, — сказала ему
Сефрения.
— Но ведь ничего же не произошло, матушка.
— На твоем месте я не была бы так уверена в этом,
Спархок.
— Ну ладно, все равно отправляемся в путь. Однако
теперь придется рассчитывать только на себя.
Небольшой отряд выехал бодрой рысью, двигаясь вниз по
дальнему склону холма, и бледный диск только что вставшего солнца, прятался за
облаками на восточном горизонте. На землях, лежащих на восток от Палера,
настало время сбора урожая, и крепостные уже были в полях, маленькие фигурки в
серо-коричневом или синем, казавшиеся вдали от дороги неподвижными игрушками.
