Было жутко и страшно ехать сквозь этот остановившийся
рассвет. Было ни холодно, ни жарко, ни сыро, ни сухо. Мир вокруг стал беззвучен
и недвижимые птицы висели в воздухе. Рабы как статуи стояли в полях, а раз они
проехали мимо высокой березы, которую пригнул ветер, прямо перед тем, как
Тролль-Бог Гхномб остановил время. Облако недвижимых золотых листьев застыло в
воздухе с подветренной стороны дерева.
— Как ты думаешь, сколько времени? — спросил
Келтэн, когда они проделали уже довольно долгий путь.
Улэф прищурившись посмотрел на небо.
— Думаю уже рассвет, — ответил он.
— Очень смешно, Улэф, — недовольно хмыкнул
Келтэн. — Не знаю, как вы все, а я проголодался.
— Ты наверное родился голодным, — улыбнулась ему
Сефрения.
Тем не менее было решено устроить короткий привал, а затем,
немного подзаправившись, они двинулись дальше. Торопиться не было
необходимости, но ощущение важности того дела, ради которого они пустились в
поход, не позволяло им расслабиться и ехать прогулочной рысью, и скоро они
перешли на галоп.
Через час или около того — хотя наверняка утверждать это
было невозможно — сзади появился Кринг.
— Думаю, позади нас кто-то есть, друг Спархок, —
сказал он. Кринг говорил с уважением и даже благоговением. Ведь не каждый день
случай сталкивает тебя с человеком, способным остановить солнце.
Спархок пристально посмотрел на Кринга.
— Ты уверен? — спросил он.
— Не совсем, — признал Кринг. — Это больше
ощущение. Но на юге низко над землей темное облако. Оно еще далеко, так что
трудно сказать наверняка, но похоже оно плывет за нами.
Спархок посмотрел на юг. Это опять было то же облако, только
больше, чернее и еще враждебнее. Оказалось, что тень даже здесь, в этом
безвременье, могла преследовать его.
— Ты видел, как оно двигалось? — спросил рыцарь
Кринга.
— Нет, но мы проехали довольно много до привала, а это
ужасное облако по-прежнему за моим правым плечом, как и тогда, когда мы
выступали.
— Следи за ним, — сжато сказал ему Спархок. —
Приглядись к нему, может заметишь, как оно движется.
— Ладно, — отозвался Кринг и поворотил коня.
Когда они проехали то расстояние, которое приблизительно
могли бы покрыть за день, было решено остановиться на «ночлег». Лошади фыркали
и, ничего не понимая, встревожено поводили ушами. Фарэн с подозрением
поглядывал на Спархока.
— Это не моя вина, Фарэн, — сказал Спархок,
расседлывая своего чалого жеребца.
— Что ж ты так бессовестно обманываешь бедное животное,
Спархок? — усмехнулся стоявший рядом Келтэн. — И как только тебе не
стыдно?..
Спархок спал плохо, было все время светло, и проспав сколько
смог, он поднялся. Остальные тоже уже шевелились.
— Доброе утро, Спархок, — добродушно усмехнулась
Сефрения. Но Спархоку показалось, что она чем-то расстроена.
— Что-то не так, матушка?
— Скучаю по утреннему чаю, — ответила она. —
Я пыталась нагреть несколько камней, чтобы вскипятить воды, но ничего не вышло.
Ты только представь себе, Спархок, здесь не действуют ни заклинания, ни магия.
Мы совершенно беззащитны в этом завороженном мире, что создан тобою и Гхномбом.
— Да что может угрожать нам здесь, матушка? —
мрачно сказал ей Спархок. — Мы вне времени. Мы там, где никто не может нас
достать.
Однако около «полудня» они поняли как несправедливо было это
утверждение.
— Оно двигается, Спархок! — закричал Телэн, когда
они подъехали к деревне, погруженной в сон безвременья. — Это облако! Оно
двигается!
Теперь уже ни у кого не вызывало сомнений то, что облако,
которое заметил Кринг «день» назад, двигалось. Оно было черным, что чернила, и
плыло, почти касаясь земли, прямо в направлении сгрудившихся домиков рабов,
крытых соломой, и зловещий рокот бури сопровождал его неумолимое продвижение.
Это был первый звук, который они слышали с тех пор, как Гхномб запер их во
времени. За облаком деревья и травы были мертвы, как будто едва уловимое
прикосновение тьмы обрекло их на мгновенную смерть. Облако наползло на деревню,
а когда прошло ее, все поселение исчезло, словно никогда и не существовало.
Когда облако приблизилось, Спархок различил ритмичный звук,
как будто дюжины босых ног топали по земле, и вместе с этим рычание,
доносившееся словно от стаи диких зверей, хрипло лающих в унисон.
— Спархок! — крикнула Сефрения. — Используй
Беллиом! Разбей это облако! Призови Кхвая!
Спархок бросил рукавицы на землю, достал из-за пазухи
мешочек и, быстро развязав стягивающие его веревки, уже снова держал в своих
руках волшебный цветок-гемму.
— Голубая Роза! — почти прокричал он. —
Призови мне Кхвай!
Беллиом стал горячим и в глубине его лепестков появилось
одинокое алое сияние.
— Кхвай! — рявкнул Спархок. — Я — Спархок
Эленийский. Кхвай сожжет тьму, которая наступает. Кхвай сделает так, что
Спархок Эленийский увидит, что внутри этого облака. Выполни это, Кхвай! Теперь
же!
И снова послышался рев отчаяния и ярости, когда Тролль-Бог
подчинялся против своей воли. Сразу вслед за этим перед приближающимся черным
облаком возникла стена ревущего пламени. Пламя становилось все ярче и ярче и
Спархок ощущал волны нарастающего жара, исходящего от этого огненного пекла. Но
облако неумолимо двигалось вперед, казалось, огонь был ему не помеха.
— Голубая Роза! — вновь обратился Спархок к
Беллиому. — Помоги Кхвай! Голубая Роза направит свою мощь и всю силу
Троллей-Богов на помощь Кхвай! Выполняй это! Теперь же!
Волна огромной мощи вырвалась из глубины самоцвета и чуть не
вышибла Спархока из седла, и Фарэна отнесло назад, он прижал уши и оскалился.
Облако остановилось, по его поверхности пошли большие
трещины и разрывы, но они почти сразу затянулись. Пламя волнами поднялось вверх
и распалось на слабые огоньки, потом снова воспряло, когда обе силы
соединились. Наконец тьма облака начала рассеиваться, словно ночь на рассвете,
а пламя поднялось еще выше и стало гораздо ярче. Облако бледнело и таяло на
глазах.
— Мы побеждаем! — воскликнул Келтэн.
— Мы? — удивленно переспросил его Кьюрик, поднимая
рукавицы Спархока.
