И тут вдруг, будто унесенное сильным порывом ветра, облако
рассеялось и все наконец увидели, что было там, внутри облака. То были огромные
человекоподобные существа, которых роднило с людьми лишь наличие рук, ног и
головы. Одеты они были в шкуры, а на головы их было нахлобучено что-то вроде
шлемов — скальпы невообразимых животных, увенчанные рогами. Покатые лбы и
похожие на воронки рты с выпяченными губами совсем не красили их и без того
уродливые лица, раскрашенные глиной, а волосы, растущие у этих полулюдей,
скорее походили на шерсть животных. Хотя облако рассеялось, они продолжали
двигаться странным неровным маршем, зловеще размахивая в воздухе каменными
топорами и копьями, в унисон ударяя ногами по земле и издавая лающий выкрик на
каждый сделанный ими шаг. Через равные промежутки времени эти дикари замирали и
поднимали пронзительный вопль, напоминающий горловой крик, а потом ритмичный
лай и марш возобновлялись.
— Это тролли? — спросил Келтэн.
— Никогда не видел таких троллей, — ответил Улэф,
хватаясь за топор.
— Ну, детки! — крикнул доми своим ребятам. —
Давайте сметем этих зверей с нашего пути. — Он выхватил саблю и издал
громкий воинственный клич.
Пелои бросились в атаку.
— Кринг! — воскликнул Спархок. — Подожди!
Но было поздно и никто уже не смог бы обуздать дикое племя с
восточных равнин Пелосии.
Спархок выругался и сжал Беллиом под плащом.
— Берит! — приказал он. — Отведи куда-нибудь
подальше Сефрению и Телэна. Остальные, давайте поможем.
Начавшаяся бойня совсем не напоминала честную битву, а после
первой же атаки кочевников Кринга походила на свалку дикой жестокости. Рыцари Храма
почти сразу же поняли, что вышедшие из облака полулюди-полузвери совсем не
испытывали боли — возможно, это было дано им от природы, а может у них был
могущественный покровитель, кто оделил их своей защитой. Под их свалявшимся
мехом было что-то неестественно твердое, и мечи не то чтобы отскакивали от них,
но рубили очень плохо, и самые лучшие удары вызывали только небольшие раны.
Пелои, похоже, действовали своими саблями более успешно.
Быстрый выпад острого оружия лучше достигал нужной цели, чем мощный удар
тяжелого меча. И вскоре вся долина огласилась жуткими душераздирающими воплями
и все наконец услышали, как воют от боли эти казавшиеся неуязвимыми дикари;
проткнутые острыми саблями, они в корчах валились на землю. Стрейджен горящим
взором продирался сквозь эту гущу, наконечник его рапиры плясал, избегая
неуклюжих ударов каменных топоров, пропуская жестокие выпады тупых копий, и,
без усилий, почти аккуратно, входил в покрытые мехом тела.
— Спархок! — крикнул он. — У них сердца
расположены ниже! Бей в живот, а не в грудь!
Теперь стало легче. Рыцари Храма наносили мечом колющие
удары, а не пытались сразить своего диковинного противника, рубя всем лезвием.
Бевьер с сожалением повесил свой Локамбер на луку седла и вытащил короткий
боевой меч. Улэф однако упрямо держался за топор, и единственной уступкой с его
стороны было лишь то, что он взялся за него обеими руками. Его необыкновенной
силы вполне хватало на то, чтобы пробить надетые на головы дикарей диковинные
«шлемы» в палец толщиной.
Скоро соотношение сил изменилось. Огромные непонятливые
чудища не могли быстро приспособиться к изменившейся ситуации и все больше их
валилось со стоном на землю. Небольшая группка дикарей все еще продолжала
упорно сопротивляться, когда большинство их сородичей уже полегло, но быстрые
как молнии удары воинов Кринга скоро стерли и их. Последний оставшийся на ногах
истекал кровью от дюжины сабельных ударов. Он поднял свою звериную морду и из
его глотки вырвался ужасный нечеловеческий вопль, которому не суждено было
длиться долго. Улэф привстал в стременах, занес топор над головой и рассек
голову воющего дикаря от макушки до самого подбородка.
Спархок, с окровавленным мечом в руке, огляделся вокруг в
поисках новой жертвы, но все дикари уже лежали поверженными на земле. Однако
победа досталась дорогой ценой. Дюжина людей Кринга была убита — и не только
убита, но и разорвана на части, и почти столько же со стонами лежали на залитой
кровью земле.
Кринг, скрестив ноги, сидел подле одного из своих умирающих
соплеменников, осторожно поддерживая его голову. Его взгляд был полон печали.
— Мне очень жаль, доми, — скорбно проговорил
Спархок. — Выясни, сколько твоих людей ранено. Мы подумаем, как о них
позаботиться. Как далеко, по-твоему, от земли твоего народа?
— В полутора днях быстрой езды, друг Спархок, —
ответил Кринг со вздохом печали, закрывая глаза только что умершего воина.
Спархок поворотил коня и направился туда, где Берит на
лошади и с топором в руках охранял Телэна и Сефрению.
— Все кончено? — спросила Сефрения, отводя глаза.
— Да, — ответил Спархок, спешиваясь. — Кто
это был, матушка? Они были похожи на троллей, но Улэф не согласился с этим.
— Это были люди начала времен, Спархок. Здесь не
обошлось без очень древнего и очень трудного заклинания. Лишь Боги и некоторые
самые сильные маги Стирикума могут возвращаться во времени и переносить оттуда
предметы или животных и людей. Человек начала времен не ступал по этой земле
уже множество тысячелетий. Такими мы все были когда-то. Эленийцы, стирики, даже
тролли.
— Ты говоришь, что эти дикари и тролли в
родстве? — спросил он ее с недоверием.
— В какой-то мере да. За века мы, конечно, все
изменились. Просто тролли развивались одним путем, а мы другим.
— Завороженный мир Гхномба оказался не так безопасен,
как мы думали.
— Да, ты прав, — вздохнула Сефрения.
— Думаю, пора снова пустить солнце по небу. Мы не можем
спрятаться от тех, кто ищет нас в трещинах времени, и стирикская магия здесь
бессильна. Нам будет безопаснее, если мы вернем все как было.
— Полностью согласна с тобой, Спархок.
Спархок опять вынул Беллиом из мешочка и приказал Гхномбу
разрушить чары.
Пелои сделали носилки, чтобы нести своих убитых и раненых, и
отряд двинулся дальше, с некоторым облегчением видя, что птицы снова поют и
летают, а солнце движется по небосклону.
На следующее утро им повстречался один из дозоров пелоев и
Кринг выехал вперед переговорить со своими друзьями. Возвратился он серьезным и
задумчивым.
— Земохцы поджигают траву, — злобно сказал
он. — Я больше не могу следовать за вами и помогать тебе, друг Спархок.
Нам надо защищать наши пастбища, а это значит нам придется рассыпаться по нашим
землям.
Бевьер оценивающе посмотрел на него.
