— Не будет ли лучше и удобнее для вас собрать земохцев
в одном месте, доми? — спросил он.
— Конечно, друг Бевьер, но кто и как заставит их это
сделать?
— Для этого надо приманить их.
— Например чем? — заинтересованно спросил Кринг.
— Ну, скажем, золотом, женщинами и стадами.
Кринг ошарашено посмотрел на Бевьера.
— Это, конечно, будет ловушка, — продолжил
рыцарь. — Вы соберете все ваши стада, сокровища и женщин в одном месте и
только несколько твоих пелои будут охранять их. Потом возьми остальных воинов и
уезжайте прочь от этого места, так, чтобы земохцы это видели. Потом, когда стемнеет,
проберитесь обратно и займите позиции где-нибудь поблизости, но в укрытии,
чтобы вас не было видно. Будь уверен, что земохцы все сбегутся, узрев такую
хорошую возможность напасть на ваши стада, сокровища и женщин. Тогда-то ты
сможешь напасть на них всех сразу и избавишь себя от необходимости выслеживать
их по одиночке. К тому же вы сможете блеснуть отвагой и удалью перед своими
женщинами. Я слышал, что они просто тают от любви, когда мужчины на их глазах
уничтожают ненавистного врага. — Бевьер лукаво ухмыльнулся.
Кринг, прищурившись, обдумывал предложение рыцаря.
— Мне это нравится! — наконец выкрикнул он. —
И пусть я ослепну, если это не так! — И он отправился к своим воинам
рассказать о предложенном плане.
— Бевьер, — проговорил Тиниен, — иногда ты меня
просто удивляешь.
— Да что тут особенного? Обычная стратегия для конных
отрядов, — мягко сказал молодой сириникиец. — Я это узнал, когда
изучал военную историю. Лэморкандские бароны использовали эту уловку много раз,
до того, как начали строить замки.
— Я знаю, но ты предложил использовать женщин. Похоже
твои помыслы более мирские, чем кажется, друг мой.
Бевьер вспыхнул, но ничего не сказал.
Немного погодя они последовали за Крингом, правда чуть
медленнее, скованные ранеными и печальной цепочкой лошадей, везущих убитых.
Келтэн с отстраненным выражением лица что-то высчитывал на пальцах.
— В чем дело? — спросил его Спархок.
— Пытаюсь высчитать, насколько мы нагнали Мартэла.
— Думаю, на день — полтора, — встрял в разговор
Телэн. — А точнее на день и еще треть. Мы теперь на шесть-семь часов езды
позади него.
— Тогда, — снова заговорил Келтэн. — Если мы
не будем останавливаться на ночлег, то к рассвету окажемся прямехонько в лагере
Мартэла.
— Нам не стоит ехать ночью, Келтэн, — возразил
Спархок. — Тут вокруг что-то очень недружелюбно и лучше не нарываться в
темноте на неожиданности.
На закате они встали лагерем и, поев, все собрались в
большой палатке.
— Нам всем примерно известно, что предстоит
сделать, — начал Спархок. — Добраться до границы не составит особого
труда. Кринг в любом случае разлучит своих воинов с женщинами, так что
большинство пелоев будут с нами, во всяком случае часть пути. А кроме того, это
удержит силы земохцев на расстоянии, так что мы будем от них в безопасности,
пока не достигнем границы. А вот после того, как мы ее пересечем, у нас могут
возникнуть неприятные неожиданности, и виною тому будет Мартэл. Нам все же
необходимо добиться того, чтобы у него не случилось времени поставит земохцев и
другие ловушки на нашем пути.
— Подумай, Спархок, — сказал Келтэн. —
Сначала ты говоришь, что мы не будем ехать ночью, а потом, что надо бы
избавиться от засад Мартэла.
— Но нам не обязательно наступать ему на пятки, чтобы
добиться этого. Надо заставить его думать, что мы близко, тогда он будет бежать
и забудет про засады. Хорошо бы было с ним немного поболтать, пока еще не
совсем стемнело. — Он огляделся вокруг. — Мне нужно около дюжины
свечей. Берит, можно тебя попросить принести их?
— Конечно, сэр Спархок.
— И поставь их на этот камень, поближе друг к другу и в
ряд. — Спархок тем временем снова достал мешочек и вынул из него Беллиом.
Он положил цветок-гемму на камень и прикрыл его кусочком ткани, чтобы сокрыть
под ним соблазнительный плен красоты этого могущественного самоцвета. Когда же
зажженные свечи уже были расставлены на камне, он снял покрывало с самоцвета и
положил на него свои руки, касаясь кольцами Беллиома.
— Голубая Роза, — приказал он. — Призови мне
Кхвая!
Самоцвет под его руками вновь стал горячим, и алое сияние
разлилось в глубине его лепестков.
— Кхвай! — твердо сказал Спархок. — Ты меня
знаешь. Я хочу видеть место, где расположился на ночлег мой враг. Покажи его в
огне! Теперь же!
Крик ярости уже не походил на рев, а скорее напоминал
жалобный вой. Пламя свечей удлинилось и, соединившись, образовало единое
полотно ярко-желтого огня, в котором рождался образ.
Это был маленький лагерь всего из трех палаток, разбитых в
травянистой низине с небольшим озером посередине. Темные кедры стояли на другом
берегу озера и единственный костер потрескивал в надвигающихся сумерках в
центре палаток, полукругом стоящих на берегу. Спархок смотрел внимательно,
стараясь все запомнить.
— Ближе к костру, Кхвай! — рявкнул Спархок. —
И сделай так, чтобы мы слышали, что там говорят.
Изображение поменялось приблизившись. Мартэл и остальные
сидели вокруг костра, лица их были усталыми и изможденными. Спархок кивнул
друзьям, и все они подались вперед, чтобы лучше слышать.
— И где же они, Мартэл? — ядовито спрашивала
Арисса. — Где эти бравые земохцы, которые по твоим расчетам должны
защищать нас? Цветочки собирают?
— Они отводят пелоев, принцесса, — ответил
Мартэл. — Вы же не хотите, чтобы эти дикари нас догнали? Не волнуйтесь,
Арисса. Если вам будет уж совсем невмоготу, я одолжу вам Адуса. Он не слишком
приятно пахнет, но для вашей нужды это не так уж важно, не так ли?
Ее глаза сверкнули ненавистью, но Мартэлу, казалось, это
было безразлично.
— Земохцы удержат пелоев, — сказал он
Энниасу. — И если Спархок не загнал лошадей — чего он точно делать не
станет, — он все еще на три дня от нас отстает. А земохцы нам не
слишком-то и нужны, пока мы не перешли границу. Но вот после этого они нам
понадобятся, чтобы устроить несколько засад для моего дорогого братца и его
попутчиков.
— Кхвай! — кратко проговорил Спархок. —
Сделай так, чтобы они могли слышать меня! Теперь же!
Пламя свечей вздрогнуло, потом опять выровнялось.
