— Сэр Спархок, — позвал сзади Берит. — Думаю,
вам стоит на это взглянуть.
Спархок поворотил коня.
— На что, Берит?
Берит показал на запад, где последние отблески заката уже
исчезли в серой пелене дождливого неба. И там же вдали, казалось, неподвижно
висело угольно-черное облако.
— Оно движется в другую сторону, сэр Спархок, —
сказал Берит. — Все остальные облака идут на запад, а это — на восток,
прямо на нас. Это облако похоже на то, в котором прятались люди начала времен.
У Спархока упало сердце.
— Да, Берит. Сефрения, — позвал он.
Сефрения подъехала к нему.
— Оно снова здесь, — сказал ей Спархок, показывая
на облако.
— Вижу. Но ведь ты же не ожидал, что оно исчезнет,
Спархок?
— Я надеялся. А можем мы сейчас что-нибудь сделать с
ним?
— Нет, — покачала головой волшебница.
— Ну что ж, тогда едем дальше, — проговорил
Спархок, расправив плечи.
Дорога вилась по скалам, и они медленно ехали по ней, когда
начал опускаться вечер. Обогнув острый выступ, друзья наткнулись на бок утеса,
который был не совсем утесом, а скорее обломком скалы, некогда отвалившимся от
нее и теперь загораживавшим им проход.
— Выглядит весьма пугающе, — заметил
Бевьер. — Надеюсь Кринг рассказал тебе, как справиться с этой незадачей?
— Здесь мы должны свернуть налево, — ответил
Спархок. — Нужно найти большую кучу бревен и веток на другой стороне
обвалившейся скалы, прямо на северной стороне ущелья. Когда мы их оттащим, там
будет проход. Пелои используют его, отправляясь в Земох за ушами.
— Ну что ж, пойдем посмотрим, — сказал Келтэн,
вытирая лицо.
Они довольно быстро разыскали эту кучу бревен и веток в
быстро темнеющем ущелье, и казалось, что это был не более чем затор, который
каждой весной возникает в русле ручья. Телэн спешился и, быстро забравшись на
высокое бревно, заглянул в темную глубину.
— Эй! — крикнул он туда, и в ответ ему было эхо.
— Скажи, если кто тебе ответит, — усмехнулся
Тиниен.
— Ну, Спархок, — вернувшись заключил Телэн. —
Там действительно есть большое отверстие, за этой кучей.
— Тогда примемся за работу, — предложил Улэф,
посмотрел на дождливое темнеющее небо. — Погода плохая и начинает
темнеть, — добавил он. — Возможно, этот проход сухой и в нем можно
будет провести ночь.
Они сделали из мелких стволов волокуши и использовали
лошадей, чтобы оттаскивать бревна и ветки. Вход был треугольным, а выход — с
северной стороны ущелья. Сам проход был узким и пах плесенью.
— Он действительно сухой, — подтвердил свое
предположение Улэф. — Если мы зайдем поглубже, то нас не будет видно и мы
сможем развести огонь. Боюсь, что если мы не просушимся, завтра эти кольчуги
совсем заржавеют.
— Сначала закроем вход, — сказал Кьюрик.
Он не слишком-то надеялся защититься от темного облака,
которое преследовало их еще в Талесии, этой кипой веток. Но все же решил, что и
такая мера предосторожности будет не лишней.
Прикрыв вход, они вынули из мешка несколько факелов, зажгли
их и прошли вглубь по узкому проходу до того места, где он расширялся.
— Ну, как вам нравиться здесь? — спросил Кьюрик.
— Во всяком случае сухо, — отозвался Келтэн. Он
пнул ногой песчаный пол прохода и вывернул побелевшее бревно. — Мы,
пожалуй, даже наберем здесь дров для костра.
Они раскинули свой лагерь на небольшом пятачке и вскоре уже
раздалось успокаивающее потрескивание зажженного костра.
Тут вернулся Телэн, который ходил прогуляться в глубину
прохода.
— Он не такой уж длинный, этот проход, — доложил
он. — Верхний вход тоже заложен ветками и бревнами, как и тот, нижний.
Кринг хорошо укрыл все входы и выходы.
— Как там погода? — спросил Кьюрик.
— Теперь дождь со снегом, отец.
— Похоже, я был прав. Ну да ладно, под снегом мы бывали
и раньше.
— Чья очередь готовить? — спросил Келтэн.
— Твоя, — сказал ему Улэф.
— Не может быть, чтобы опять моя.
— Увы, это так.
Келтэн, ругаясь, пошел к вещам и начал копаться в них.
Их скромная трапеза состояла из копченой баранины, черного
хлеба и супа из сушеного гороха. Вся эта еда была, конечно, питательной, но
вряд ли разнообразной. Когда они поели, Келтэн стал убирать посуду, но вдруг
замер, как вкопанный.
— Улэф? — с подозрением проговорил он.
— Да, Келтэн.
— За все время нашего путешествия я что-то не видел,
чтобы ты готовил. Ну разве что пару раз.
— Да, пожалуй, — согласился Улэф.
— Так когда же настанет твоя очередь?
— Никогда. У меня есть работа. Я слежу за тем, чья
очередь подошла. Надеюсь, ты не думаешь, что я еще должен и готовить при этом?
Все должно быть по-честному.
— И кто же тебя назначил этим заниматься?
— Я сам вызвался. Рыцари Храма всегда так должны поступать,
когда речь заходит о сложном и ответственном деле. Это одна из причин, почему
люди нас уважают.
Еще позже все сели вокруг костра, мрачно поглядывая на
теплые языки его пламени.
— Такие дни, как сегодня, навевают на меня думы о том,
почему я стал рыцарем, — задумчиво проговорил Тиниен. — В молодости я
мог бы обучаться праву и закону. Но потом я подумал: «Боже, до чего ж это
скучно», и решил стать рыцарем.
Ответом ему было согласное бормотание.
— Милые мои, — мягко проговорила Сефрения. —
Вы можете думать о чем угодно, только, прошу вас, не поддавайтесь отчаянию и
унынию. Это прямой путь в лапы нашего врага. Хватит нам и того мрачного облака,
что нависло над нами. Не будем же своими руками создавать еще одно. Когда свет
дрожит, тьма побеждает.
— Если ты пытаешься нас подбодрить, то делаешь это
довольно странно, Сефрения, — сказал ей Телэн.
