Спархок прочитал письмо несколько раз. Его юная жена, как он
уже успел выяснить, была искусным оратором. Даже ее письма больше напоминали
подготовленную для выступления речь. Хотя письмо несомненно тронуло его,
Спархок предпочел бы чтобы оно было менее помпезным и более задушевным.
Конечно, рыцарь понимал, что каждое слово, написанное рукой его молодой жены,
шло от сердца, но ее пристрастие к красивым фразам встревало между ними.
— Ладно, — вздохнул он. — Может, это пройдет,
когда мы узнаем друг друга лучше.
Потом на палубу вышел Берит, и Спархок кое-что вспомнил. Он
вновь пробежал письмо глазами и быстро принял решение.
— Берит, — позвал он. — Могу я с тобой
поговорить?
— Конечно, сэр Спархок.
— Я подумал, что тебе стоит прочесть это. —
Спархок протянул ему письмо.
— Но оно же личное, сэр Спархок, — возразил он.
— Я думаю, оно касается и тебя. Возможно, прочитав его,
ты сможешь справиться с твоей нынешней проблемой.
Берит прочитал письмо и на его лице появилось странное
выражение.
— Помогло? — спросил Спархок.
Берит покраснел.
— В-вы знали? — запинаясь произнес он.
Спархок криво улыбнулся.
— Я знаю, что тебе трудно будет поверить, друг мой, но
я когда-то был тоже молодым. То, что с тобой произошло, случалось наверное со
всеми молодыми парнями в мире. Со мной это было, когда я впервые появился при
дворе. Она была молодой знатной девушкой, и я был абсолютно уверен, что ее
глаза были зеркалом всего мироздания. Я все еще иногда с нежностью вспоминаю
ее. Она теперь, конечно, старше, но я все еще чувствую дрожь в коленях, когда
она смотрит на меня.
— Но вы ведь женаты, сэр Спархок.
— Это произошло совсем недавно и не имеет ничего общего
с тем, что я чувствовал к той молодой девушке. Ты, я думаю, долго будешь
мечтать об Элане. Это происходит почти с каждым из нас, и, может быть, мы
становимся от этого мужественнее.
— Но вы ведь не скажете королеве? — проговорил
Берит.
— Видимо, нет. Это ее не касается, так что зачем ее
волновать? Ни о чем не переживай, Берит, ты просто взрослеешь. И каждый
проходит через это — если ему повезет.
— Значит, вы не ненавидите меня, сэр Спархок?
— Ненавижу тебя? Боже, конечно нет, Берит. Ты бы меня
даже разочаровал, если бы ты не питал таких чувств к какой-нибудь молодой
хорошенькой девушке.
Берит вздохнул.
— Спасибо, сэр Спархок, — сказал он.
— Берит, очень скоро ты станешь полноправным рыцарем
пандионского Ордена и мы станем братьями. Как ты думаешь, может, мы оставим это
обращение «сэр»? Просто «Спархок» будет достаточно. Я пока еще помню свое имя.
— Если хочешь, Спархок, — проговорил Берит и подал
своему другу письмо.
— Лучше оставь его себе и храни для меня. Мои седельные
сумки полны всякого барахла, а мне не хотелось бы потерять это письмо.
Затем они оба, почти касаясь плечами, отправились на корму,
посмотреть, не нужна ли Кьюрику какая-нибудь помощь.
Они подняли якорь накануне вечером, а когда проснулись на
следующее утро, увидели, что снег и дождь кончились, но небо все еще оставалось
свинцово-серым.
— Опять это облако, Спархок, — доложил Берит,
выходя на корму. — Оно там, далеко позади.
Спархок всмотрелся вдаль. Теперь, когда он мог его видеть
отчетливо, облако не казалось таким уж опасным. Когда это была лишь мимолетная
тень, которую едва можно было видеть, оно наполняло Спархока ужасом. Теперь же
ему приходилось удерживать себя от того, чтобы думать о ней как о какой-то
мелкой неприятности. Облако все еще было опасным. Улыбка тронула губы Спархока.
Похоже, даже Бог мог ошибаться и сотворять что-то несовершенное.
— Почему ты просто не развеешь его при помощи
Беллиома? — спросил Келтэн.
— Потому что оно появится снова. Зачем тратить силы
понапрасну?
— Так ты вообще ничего не собираешься делать с этим
проклятым облаком?
— Почему же, собираюсь.
— И что же?
— Я собираюсь не обращать на него внимания.
Где-то в середине утра они пристали к заснеженному песчаному
берегу, вывели лошадей и пустили судно дрейфовать. Потом они сели в седла и
поехали вглубь страны.
Восточная сторона залива была почти полностью лишена
растительности, каменистые холмы покрывал слой крупного черного песка, кое-где
прикрытого снежной пылью. Ледяной ветер поднимал облака пыли и снега на их
пути, и они ехали, казалось, в постоянных сумерках, закрывая рты и носы
плащами.
— Медленно едем, — проговорил Улэф, вытирая глаза
от пыли. — Решение Мартэла поехать через Эйк было, пожалуй, мудрым.
— Я уверен, что на дороге от Эйка до Земоха так же
холодно и пыльно, — сказал Спархок. Он слегка улыбнулся. — Мартэл
очень привередлив и ненавидит грязь. Знать, что ему за воротник попала пара
пригоршней песка со снегом, мне ужасно приятно.
— Какие милые мысли иногда приходят тебе в голову,
Спархок, — язвительно проговорила Сефрения.
— Да я никогда и не скрывал этого, — отозвался
рыцарь.
Когда наступила ночь, они укрылись в пещере, а покинув ее
утром следующего дня, увидели, что небо очистилось, хотя ветер стал сильнее и
перегонял целые облака пыли. Пока все собирались у входа в пещеру и готовились
отправиться в путь, вернулся Берит, еще с первыми лучами солнца отправившийся
вперед на разведку. Он был очень бледен.
— Там какие-то люди, Спархок, — сказал он,
спешившись.
— Солдаты?
— Нет. С ними стирики, женщины и дети. У них есть
немного оружия, но, похоже, они не умеют обращаться с ним.
— Что они делают? — спросил Келтэн.
Берит нервно кашлянул и огляделся.
— Лучше и не говорить, сэр Келтэн, и не надо леди
Сефрении их видеть. Они устроили там что-то вроде алтаря с глиняным идолом на
нем и занимаются тем, что обычно не делают на людях. Я думаю, это просто
какие-то ненормальные.
— Все-таки лучше сказать об этом Сефрении, — решил
Спархок.
— Я не могу этого сделать, Спархок, — сказал
Берит, краснея. — Я не могу при ней описать то, чем они занимаются.
— А ты расскажи ей обо всем, не вдаваясь в подробности.
