Неожиданно Спархок уловил справа от себя едва заметное
движение. Он быстро обернулся. Небольшая группка людей собралась на галерее в
ста ярдах ниже ужасного прокаженного изваяния того, что, казалось, было
исторгнуто из самых глубин безумия. У одного из тех, кто стоял на галерее, были
белые волосы.
Спархок изогнулся и дал сигнал Улэфу тянуть его назад.
— Ну, что? — спросил его Келтэн.
— Считай, что это огромная большая палата в виде
огромного купола, — тихо проговорил Спархок. — Идол наверху, на ее
дальней стороне. По кругу купола тянуться ярусами широкие галереи, ведущие вниз
на самую середину.
— А что это за шум? — спросил Тиниен.
— Они совершают ритуал, и видимо, это песнопение —
часть его.
— Меня совсем не интересуют их религиозные
отправления, — проворчал Улэф. — Там есть солдаты?
— Нет, — покачал головой Спархок.
— Это радует. А что-нибудь еще ты там увидел?
— Да, я думаю нам понадобиться твоя помощь, Сефрения.
Мартэл и остальные, кто был с ним, собрались на верхней галерее. Это примерно в
ста шагах направо. Надо узнать, о чем они говорят. Ведь мы достаточно близко,
чтобы твои чары подействовали?
Сефрения кивнула.
— Только давайте немного отойдем от ступеней, —
попросила она. — Заклинания всегда вызывают небольшое свечение, а здесь
его может заметить кто-нибудь из наших врагов.
Они отступили назад по пыльной дороге, что привела их к
Храму, и Сефрения взяла у Берита щит сэра Бевьера.
— Он поможет нам, — сказала Сефрения, затем быстро
соткала заклинание и выпустила его. Рыцари собрались вокруг неожиданно ярко
осветившегося щита, всматриваясь в туманные фигуры появившиеся на его
зеркальной поверхности. Голоса, доносившиеся до них, звучали, что дребезжание
жести, но было понятно каждое сказанное слово.
— Твои заверения, что мое золото купит тебе этот трон,
с которого ты бы мог вершить угодное нам, оказались лживыми, Энниас, —
говорил Отт в этом булькающем гуле.
— Это опять из-за Спархока, ваше величество, —
униженно оправдывался Энниас. — Он помешал нам, он превратил в ничто все
наши усилия…
— Спархок! — Отт грязно выругался и стукнул
кулаком по подлокотнику своих, похожих на трон, носилок. — Его
существование разъедает мне душу. И одно его имя вызывает во мне нестерпимую
боль. Ты был призван нами держать его подальше от Чиреллоса, Мартэл. Почему ты
ослушался меня и моего Бога? Почему не оправдал нашего доверия?
— Это не совсем так, ваше величество, — спокойно
ответил Мартэл. — Возведение Энниаса на трон было лишь уловкой, чтобы
добиться того, что мы имеем сейчас. А ведь Беллиом уже под этой самой крышей,
что и мы с вами, ваше величество. План — посадить Энниаса на трон Архипрелата,
чтобы он смог заставить эленийцев передать ему самоцвет — был слишком расплывчатым
и неопределенным, зато мой оказался более быстрым и простым. И, кажется, мы
добились того, что хотел Азеш — Беллиом здесь.
Отт что-то проворчал себе под нос.
— Возможно, — наконец заключил он, — но
Беллиом до сих пор не передан во владение Азеша, он по-прежнему в руках этого
ужасного Спархока. Ты расставил целые армии на его пути, но он с легкостью
перебил их. Наш Владыка ниспослал слуг своих, еще более страшных, чем сама
смерть, чтобы убить его, а он до сих пор жив.
— Но Спархок все же обычный смертный человек, —
жалобно прогнусавил Личеас. — Его удача не может длиться вечно.
Отт бросил взгляд на Личеаса, и в нем была смерть. Арисса
обвила плечи своего сына руками, всегда готовая прийти ему на помощь, но Энниас
предостерегающе покачал головой.
— Ты осквернил себя, признав своим этого бастарда,
Энниас, — с презрением проговорил Отт. Затем помолчал, оглядывая стоящих
подле него. — Неужели вы не понимаете? — неожиданно проревел
он. — Этот Спархок — Анакха, Неисповедимый. Предназначение всех людей совершенно
очевидно — они оберегают Анакха. Анакха не подвластен судьбе. Даже Боги
побаиваются его. Он связан с Беллиомом узами, что лежат за пределами понимания
человека и Бога, и Богиня Афраэль служит ему. Но неизвестно, к чему они
стремятся. И единственное наше спасение в том, Беллиом лишь вынужденно и с
неохотой подчиняется ему. Если бы самоцвет с желанием и готовностью выполнял
все его приказы, то Спархок был бы Богом.
— Но он все-таки пока не Бог, ваше величество, —
улыбнулся Мартэл. — Его можно заманить в лабиринт, он никогда не бросит
своих товарищей, чтобы расправиться с нами в одиночку. Спархок — предсказуем.
Вот почему Азеш призвал Энниаса и меня. Мы знаем Спархока и мы можем
предугадать его поступки.
— А ты знал, что ему повезет так, как повезло? — усмехнулся
Отт. — И известно ли тебе, что его появление здесь — угроза существования
нашему и нашего Бога?
Мартэл бросил взгляд на скачущие внизу безобразные фигуры.
— И долго еще это терпеть? — спросил он. —
Нам нужно получить совет и указание Азеша, но мы не сможем привлечь его
внимание, до тех пор пока не закончиться все это.
— Ритуал — почти завершен, — сказал ему
Отт. — Видите, как истощены исполняющие его? Они уже на грани смерти, и
скоро они умрут.
— Хорошо. Тогда мы поговорим с Владыкой. Он тоже в опасности.
— Мартэл! — резко проговорил Отт с тревогой в
голосе. — Спархок выбрался из лабиринта! Он обнаружил путь, ведущий в
Храм!
— Призови своих людей задержать его! — рявкнул
Мартэл.
— Я сделал это, но они слишком далеко от него. Он
доберется до нас гораздо раньше, чем они успеют помешать ему.
— Мы должны пробудить Азеша! — визгливо крикнул
Энниас.
— Прервать этот ритуал означает смерть, — объявил
Отт.
Тогда Мартэл выпрямился и вынул из-под руки свой изысканно
украшенный шлем.
— Ну что ж, значит теперь дело за мной, — мрачно
проговорил он.
Спархок поднял голову, оторвав свой взгляд от изображения на
щите. Издалека, со стороны дворца, раздавался шум от ударов стенобитного орудия
по каменной преграде.
— Этого достаточно, — сказал рыцарь
Сефрении. — Пора действовать. Отт призвал солдат разрушить ту стену, от
которой открывается путь вверх по ступеням и сюда в Храм.
— Надеюсь, что они не заметят Бевьера и Телэна, —
вставил Келтэн.
