— Это то, о чем мне положено заботиться. Не забудь о
том, что я тебе говорила, Спархок. Утром я вас выпущу, — заключила Миртаи.
Она вышла из комнаты и закрыла за собой дверь, и тут же до Спархока с Эланой
донесся громкий звук ключа, поворачивающегося в замке.
— Этакая громила, — беспомощно рассмеялась
Элана. — Давай-ка лучше отправляйся в ванную, а то от тебя пахнет не
поймешь чем. О, кстати, будь так добр, верни мне мое кольцо обратно.
Он вытянул вперед обе руки.
— Какое из них? — спросил он. — Хоть убей, я
не могу их различить.
— Конечно же, это, — она указала на его левую
руку.
— И как ты его узнаешь? — сняв кольцо и одевая его
на палец королевы спросил Спархок.
— Да любой, у кого есть глаза, различит их.
— Ну, как скажешь, — пожал плечами Спархок.
По правде говоря, Спархок не привык принимать ванну в
присутствие молодых леди, но Элана, казалось, ни в какую не желала лишать его
своего общества. И он начал свой рассказ, принимая ванну, и продолжил его за их
вечерней трапезой. Однако было и такое в долгом повествовании Спархока, что
Элана не смогла понять или понимала неправильно, но основные события мирились с
ее пониманием и воображением. Когда Спархок поведал ей о смерти Кьюрика, юная
королева побледнела и на глазах ее выступили слезы, но выражение скорби
сменилось жестокостью, едва она узнала об участи, что постигла Энниаса, ее
тетку и кузена. Кое о чем Спархок умолчал, а о некотором не упомянул и вовсе.
Порою рыцарь как бы невзначай замечал: «Тебе стоило бы быть там». Особенно
старательно он избегал упоминание о том отчаянии и печали, что опустилась на
мир и проникли людские души после смерти Азеша. Он считал, что негоже говорить
об этом молодой женщине вначале ее беременности.
А затем, когда уже смеркалось и они лежали рядом на мягкой
уютной постели в теплом успокаивающем полумраке, Элана рассказала ему о тех
событиях, что произошли здесь в его отсутствии.
Возможно, из-за того, что они лежали в постели, разговор
зашел о сновидениях.
— Это был такой странный сон, — мягко произнесла
Элана, поуютнее устроившись в его объятиях. — Яркая радуга сплошь укрывала
купол небес, и мы были на острове, самом чудном и необыкновенно прекрасном. Там
росли деревья, очень древние, и в их изумрудной зелени прятался мраморный
дворец с изящными белыми колоннами, и я ждала там тебя и твоих друзей. И затем
вы пришли, каждый ведомый диковинным белоснежным зверем. Сефрения поджидала вас
вместе со мной, и казалась она совсем юной, и была там малышка, еще совсем
дитя, она играла на свирели и кружилась в танце. И вела себя в точности как
маленькая императрица, и каждый подчинялся ее приказам. — Элана
хихикнула. — Она даже назвала тебя старым ворчливым медведем. А затем она
повела речь о Беллиоме. Все это оказалось очень сложным и туманным, и я поняла
лишь немногое из сказанного.
И никто из них ее слов не понял, вспомнил Спархок, а сон,
значит, снился еще и Элане. Интересно, подумал рыцарь, почему Флейта позвала и
ее?
— А потом мне снился еще один сон, — продолжила
королева, — но ты его знаешь.
— Как?
— Ты сам только что рассказал мне его, — сказала
она, — весь до конца. Мне снилось в мельчайших подробностях все, что
происходило в Храме Азеша в Земохе. Моя кровь стыла в жилах, когда ты мне об
этом рассказывал.
— Я бы не стал так волноваться об этом, любимая, —
как можно спокойнее проговорил Спархок. — Мы стали очень близки друг
другу, и нет ничего удивительного в том, что ты знаешь, о чем я думаю.
— Ты это серьезно?
— Конечно. Так всегда происходит. Спроси любую замужнюю
женщину, и она скажет тебе, что ей всегда известно, что на уме у ее мужа.
— Ну-у, — с сомнением протянула Элана, —
может быть. — Она прижалась поближе к нему. — Любимый, что-то ты
сегодня ночью не особо внимателен ко мне, — капризно проговорила
она. — Это потому, что я становлюсь жирной и безобразной?
— Конечно же нет. Я знаю, что ты в «деликатном
положении». Миртаи предупредила меня, чтобы я был с тобой как можно осторожнее
и обходительнее. Она вырежет мне печенку, если подумает, что я причинил тебе
боль.
— Здесь нет Миртаи, Спархок.
— Но только у нее ключ от двери.
— О, нет, это не совсем так, — самодовольно
произнесла королева, потянувшись рукой под подушку. — Дверь запирается с
обеих сторон, и она не откроется, пока ее не отопрут и с той, и с другой
стороны. — Элана вручила Спархоку огромный ключ.
— Какая интересная дверь, — улыбнулся он.
— Запри ее, Спархок. И смотри не потеряйся, когда
будешь возвращаться обратно в постель.
Позже Спархок соскользнул с кровати и подошел к окну. Он
задумчиво всматривался в дождливую ночь, окутавшую Симмур. Теперь все позади.
Он не будет уж больше подниматься рано до зари и наблюдать, как в серебряных
лучах утреннего солнца грациозные женщины Джироха с черной вуалью на лицах
спешат за водой к колодцу с глиняными кувшинами на плечах, не будет скитаться в
дальних землях с Сапфирной Розой у самого своего сердца. Он наконец
возвратился, правда теперь он был гораздо старше, и более печальным, и уже не
столь безрассудным, как раньше. Он наконец вернулся домой, и очень надеялся,
что войны его завершены, также как и долгие, исполненные нужды и лишений походы
и путешествия. Они называли его Анакха, человеком, который сам вершит свою
судьбу, и он твердо решил, что вся его будущая жизнь пройдет в этом
непривлекательном городе с бледной прекрасной молодой женщиной, которая спит
спокойным безмятежным сном, раскинувшись на мягкой широкой постели, что лишь в
нескольких шагах от Спархока.
Было принято решение это раз и навсегда, и, облегченно
вздохнув, умиротворенный Спархок вернулся обратно под одеяло, поближе к своей
жене.
Эпилог
Этот год весна наступала неохотно, и нежданный поздний холод
поморозил все фруктовые деревья, уничтожив все шансы на урожай. Лето выдалось
мокрым и облачным, а жатва — скудной.
Армии западной Эозии вернулись домой из Лэморканда и,
отложив подальше свои мечи, бывшие воины занялись тяжелыми земляными работами
на неухоженных заросших полях, где теперь только чертополох и рос в изобилии. В
Лэморканде разразились междоусобные войны, что, однако, ни для кого не было
удивительным; в Пелосии вспыхнуло восстание; а нищих около церквей и у ворот
городов на западе прибавилось.
