Спархок, задыхаясь от кашля, жестом руки показал на свое
горло. Когда же ему удалось восстановить дыхание и утраченное самообладание,
граф Лэндийский посмотрел на королеву и спросил:
— Я полагаю, ваше величество приняли предложение вашего
рыцаря?
— Конечно. Как раз этим я и была занята, когда вы
вошли.
— О, — сказал старый мудрый граф, — понимаю.
— Мои поздравления, милорд, — грубовато произнес
Кьюрик. Он стиснул руку Спархока в железном рукопожатии и энергично потряс ее.
Келтэн не отрываясь смотрел на Элану.
— Спархок? — недоверчиво протянул он.
— Не правда ли странно, мой дорогой, что твои друзья
никогда в полной мере не осознавали твоего величия? — сказала Элана
Спархоку. — Сэр Келтэн, — затем продолжила он, — твой друг
детства самый лучший рыцарь на всем белом свете. Любая женщина почла бы за
честь быть его мужем. — Она довольно улыбнулась. — Однако именно я
получу его. Хорошо, друзья мои, пожалуйста, садитесь и расскажите мне о том,
что произошло в моем королевстве, пока я была больна. Я надеюсь, вы будете
кратки, ибо нам с моим обрученным необходимо обсудить еще очень многое.
Вэнион оставаясь стоять посмотрел на остальных.
— Если я о чем-нибудь забуду упомянуть или скажу
неверно, пожалуйста, не стесняйтесь и поправьте меня, — сказал он и
посмотрел в потолок. — С чего бы начать? — в задумчивости произнес
магистр.
— Сначала расскажите мне, чем я была больна, —
предложила Элана.
— Вы были отравлены, ваше величество.
— Что?
— Да, вы были отравлены очень редким ядом из Рендора —
тем же самым, что убил вашего отца.
— И кто же это сделал?
— В случае с вашим отцом — его сестра, а вас отравил
первосвященник Энниас. Вам ведь было известно о том, что он метит на место
Архипрелата в Чиреллосе.
— Конечно, и я делала все возможное, чтобы
воспрепятствовать ему в этом. Если Энниас добьется своего, я обращусь в
эшандистскую веру или в стирикскую. Ваш бог примет меня, Сефрения?
— Богиня, ваше величество, — поправила ее
Сефрения. — Я служу Богине.
— Надо же, как интересно! А мне надо будет постригать
волосы и приносить ей в жертву эленийских детей?
— Что за нелепости ты говоришь, Элана, — строго
сказала Сефрения.
— Я только шучу, Сефрения, — рассмеялась
королева. — Но разве не так простые эленийцы рассуждают о стириках? А как
вы узнали про отравление, лорд Вэнион?
Вэнион кратко рассказал о встрече Спархока с призраком
короля Алдреаса, о том, как было обнаружен кольцо с рубином, которое теперь
из-за оплошности рыцаря украшало его собственную руку. Затем магистр поведал о
возведении кузена королевы в принца-регента, хотя за его спиной государством
правил сам первосвященник.
— Личеас — принц-регент?! — воскликнула
Элана. — Но это же просто смешно. Он даже одеться не может без посторонней
помощи. — Она нахмурилась. — Если я была отравлена тем же самым ядом,
что и мой отец, каким же образом мне удалось остаться в живых?
— Нам пришлось прибегнуть к магии, чтобы сохранить вам
жизнь, королева Элана, — сказала ей Сефрения.
И Вэнион рассказал о возвращении Спархока из Рендора, об их
растущем подозрении, что Энниас отравил ее, чтобы получить доступ к
сокровищнице для осуществления своего желания стать Архипрелатом.
Тут рассказ продолжил Спархок и повел речь о том, как
небольшой отряд, состоящий из рыцарей Храма и их спутников, отправился сначала
в Чиреллос, затем в Боррату и наконец в Рендор.
— Кто такая Флейта? — перебила его Элана.
— Стирикский найденыш, — ответил рыцарь. — По
крайней мере, мы сначала так полагали. На вид ей, казалось, лет шесть, но на
самом деле она гораздо старше. — Далее Спархок поведал о путешествии по
Рендору, о встрече с лекарем в Дабоуре, который в конце концов рассказал им о
том, что только при помощи магии они смогут справиться с недугом королевы. Не
упустил рыцарь в своем рассказе и о своей встрече с Мартэлом.
— Мне он никогда не нравился, — фыркнула Элана,
состроив рожицу.
— Теперь он работает на Энниаса, — сказал ей
Спархок, — и он находился в Рендоре в одно время с нами. Был там один
сумасшедший старик, религиозный фанатик — Эраша, духовный вождь королевства.
Мартэл пытался подбить его на вторжение в западные королевства, дабы развязать
Энниасу руки во время выборов нового Архипрелата. Когда мы с Сефренией вошли в
шатер Эрашама, то там мы и застали Мартэла.
— Ты убил его? — с надеждой в голосе спросила
Элана.
Спархок растерянно моргнул от неожиданного вопроса.
— Момент для этого был слишком неподходящим, моя королева, —
извиняющимся тоном произнес Спархок. — Однако мне удалось уговорить
Эрашама отложить свой поход на запад, пока он не получит от меня особой
весточки, чем привел Мартэла в неописуемое бешенство. Затем мы с ним немного
поболтали, и он сообщил мне о том, что именно он нашел этот яд в Рендоре и
передал его Энниасу.
— Подобное действие подлежит наказанию в суде, лорд
Лэнда? — спросила Элана.
— Это зависит от решения судьи, ваше величество, —
ответил граф.
— Тогда беспокоиться не о чем, — сказала неумолимая
Элана, — потому что я буду и судьей, и присяжными заседателями.
— Это незаконно, ваше величество.
— Ничего, они тоже не особенно церемонились со мной и
моим отцом. Продолжай свой рассказ, Спархок.
— Мы возвратились в Симмур и отправились в Замок Ордена.
Ночью я получил знак явиться в королевскую гробницу, где встретился с призраком
твоего отца. Он поведал мне об очень важном, и в первую очередь о том, что его
отравила Арисса, а тебя — Энниас. А также о том, что эта парочка находилась в
интимной близости, плодом которой явился Личеас.
— Слава Богу! — воскликнула Элана. — Я так
боялась, что он незаконнорожденный сын моего отца. Ужасно неприятно знать уже и
то, что этот мерзкий тип приходится мне кузеном, но братом… Это просто
немыслимо.
— Также призрак короля Алдреаса сказал мне, что
единственное лекарство от вашего недуга — это Беллиом.
— Что это — Беллиом?
Спархок вынул из-за пазухи холщовый мешочек и извлек из него
пред светлые очи молодой королевы Сапфирную Розу.
