— Да ты же не моложе меня, Келтэн.
— Я знаю, но это совсем другое дело.
— Вы решили с Улэфом, кому достанется Личеас? —
прервал их разговор Тиниен.
— Этот вопрос еще обсуждается, — ответил Келтэн и
подозрительно взглянул на талесийца. — Улэф пытался всучить мне свои
«кости»…
— А что тебе не нравится?
— Да то, что на одной из них я заметил четыре шестерки.
— Да, что-то многовато, — согласился Тиниен.
— Вот и мне так кажется, — Келтэн вздохнул. —
Откровенно говоря, я не думаю, что Элана позволит нам убить Личеаса. Ну ничего,
ведь еще остается Энниас.
— И Мартэл, — напомнил ему Спархок.
— О да, конечно!
— Куда он отправился после того, как король Воргун
прогнал его из Лариума? — спросил Спархок. — Я стараюсь приглядывать
за Мартэлом, чтобы он не попал раньше времени в какую-нибудь переделку.
— В последний раз, когда мы видели его, он торопился на
Восток, — сказал Тиниен, поправляя плечные пластины своего тяжелого
доспеха.
— На Восток?
— Именно, — кивнул головой Тиниен. — Мы
полагали, он отправится на Юг, в Умантум, однако все произошло иначе, и после
сожжения Комбы он заспешил в Сарриниум — возможно из-за того, что корабли
Воргуна патрулировали Арсианский пролив.
Спархок что-то проворчал, затем снял перевязь с тяжелым
мечом и положил на стол.
— А что все-таки поведал вам Личеас? — спросил он,
усаживаясь в кресло.
— В целом не так уж много нового. Видимо, Энниас посвящал
его далеко не во все свои дела, однако, что удивительно, Личеас все же неплохо
о них осведомлен. Вероятно, он не такой уж дурак, каким кажется.
— Телэн! — неожиданно раздался голос
Кьюрика. — Будь так добр, не делай этого.
— Я же только посмотреть, — обиженно запротестовал
мальчик.
— Все равно не трогай, а то еще поддашься соблазну.
— Личеас рассказал нам, что его мать и Энниас уже с
давних пор были страстными любовниками, — продолжил Вэнион, — и
именно Энниас предложил Ариссе обольстить своего брата. Он толковал ей о
какой-то достаточно странной доктрине Церкви, которая позволит соединить узами
брака Алдреаса и его сестру.
— Церковь никогда не допустит подобного
бесстыдства, — заявил Бевьер.
— В истории Церкви случалось многое, что не согласуется
с современной моралью, — сказал Вэнион. — Одно время ее влияние в
Каммории было настолько слабым, что там возник обычай кровосмесительных браков
в королевских домах. И Церковь дала свое согласие на это, чтобы продолжить свою
деятельность в этом королевстве. В любом случае, Энниас рассуждал так — Алдреас
слабый человек и король, и Арисса, став его женой, будет истинной
правительницей Элении. А Энниас, имевший свой определенный подход и влияние на
Ариссу, будет диктовать ей свои условия. Сначала этого было достаточно для
первосвященника, но потом честолюбие увлекло его мыслью получить место
Архипрелата в Чиреллосе. Я полагаю, это случилось лет двадцать назад.
— Как же тогда об этом узнал Личеас? — спросил его
Спархок.
— Он навещал свою мать в монастыре в Дэмосе, —
ответил Вэнион, — и я полагаю, Арисса была достаточно откровенна со своим
сыном.
— Как отвратительно, — еле слышно проговорил
Бевьер.
— Такова уж принцесса Арисса, — вздохнул Вэнион и
продолжил. — Тут в дело вмешался отец Спархока. Он был страшно разгневан,
когда узнал о том, чем занимались Алдреас и Арисса. А поскольку Алдреас его
побаивался, то, когда тот предложил ему обвенчаться с принцессой из Дейры, он
дал свое согласие. Арисса пришла в неописуемую ярость и с горя отправилась
искать утешения в бордель у реки…
— Где без устали днем и ночью предавалась
отчаянию, — сострил Келтэн.
— Сэр Келтэн, — укоризненно покачала головой
Сефрения.
— Прости, матушка.
— Так вот, — продолжил Вэнион, — несколько
недель оставалась Арисса в борделе, пока не была арестована и отправлена в
монастырь.
— Простите, что перебиваю вас, лорд Вэнион, —
сказал Тиниен, — но если наверняка известно, что во время пребывания
Ариссы в борделе у нее перебывала масса клиентов, как можно с уверенностью
утверждать, кто отец Личеаса?
— Я как раз подошел к этому, — кивнул
Вэнион. — В один из визитов Личеаса в монастырь Арисса заверила его, что
она уже была беременна до того, как отправилась в бордель. Далее, как вам
известно, король Алдреас обвенчался с принцессой из Дейры. Эта принцесса умерла
при родах, подарив жизнь королеве Элане. Личеасу в то время было шесть месяцев,
и Энниас изо всех сил пытался заставить Алдреаса признать законным якобы его,
Алдреаса, внебрачного сына и сделать его своим наследником. Но это было уже
чересчур даже для Алдреаса, и он не поддался ни на какие уговоры. Как раз
примерно в это время умер отец Спархока, и Спархок унаследовал его положение
Королевского Рыцаря. Однако скоро в Энниасе начала расти тревога при виде того,
каких успехов достигла Элана под чутким руководством своего любимого
наставника. Когда ей исполнилось восемь лет, он решил разлучить ее с рыцарем,
пока он не воспитал ее настолько сильной личностью, что Энниас уже не смог бы
справиться с нею. Именно тогда он уговорил Алдреаса отправить Спархока в ссылку
в Рендор, а потом послал Мартэла в Киприа убить рыцаря для большей уверенности,
что тот никогда не вернется назад и не завершит ее обучение.
— Но ведь он опоздал? — улыбнулся Спархок. —
Элана уже тогда была достаточно крепким орешком для него.
— И как тебе это удалось, Спархок? — усмехнулся
Келтэн. — Никогда не замечал в тебе особого таланта воспитателя.
— Любовь, Келтэн, — мягко улыбнулась
Сефрения. — Элана полюбила Спархока, когда еще была маленькой девочкой, и
внимательно прислушивалась к его советам, стараясь делать все так, как он
говорил ей.
— Тогда ты сам себе удружил, Спархок, — рассмеялся
Тиниен.
— О чем ты?
— Ты воспитал в ней такую сильную волю, что она
собирается теперь силой заставить тебя жениться на ней — и, поверь, она еще
этого и добьется.
— Сэр Тиниен, что-то вы стали слишком
разговорчивым, — едко заметил Спархок, почувствовав внезапный приступ
раздражения, вероятно, потому, что смутно ощущал правдивость слов Тиниена.
