Глава 9
— Как долго город будет в трауре? — спросил Тиниен
Долманта, когда они в полдень этого дня собрались в кабинете патриарха.
— Неделю. А потом будут похороны.
— И что, во время этого траура ничего не
происходит? — спросил Альсионец. — Ни совещаний Курии, ничего
другого?
— Нет, — покачал головой Долмант, — нам
полагается проводить это время в молитве и размышлении.
— Зато у нас теперь есть время, чтобы перевести
дух, — сказал Вэнион. — И у Воргуна будет время, чтобы добраться
досюда, — он нахмурился. — Однако перед нами встает новая трудность.
Деньги у Энниаса видимо на исходе, и ему будет все труднее поддерживать свое
шаткое превосходство в Курии. Он может впасть в отчаяние, а такие люди
совершают опрометчивые поступки.
— Ничего не скажешь, верно, — согласился
Комьер. — Думаю, Энниас может прибегнуть к насилию, и будет устранять
неугодных ему патриархов, пока не укрепит свое превосходство. Я думаю, нам надо
готовиться к обороне. Мы должны собрать наших друзей где-нибудь за надежными
стенами, где мы могли бы их защитить.
— Да, наше положение весьма уязвимо, — заметил
Абриэль.
— Какой из ваших замков расположен ближе всего к
Базилике? — спросил патриарх Эмбан. — Мы должны сделать все
возможное, чтобы защитить наших друзей.
— Наш дом ближе всего, — ответил Вэнион. — И
там есть собственный колодец. После того, что произошло сегодня утром, я бы не
хотел, чтобы Энниас мог добраться до воды, которую мы пьем.
— Но вы ведь получаете продовольствие извне? —
спросил Дареллон.
— У нас достаточно запасов, чтобы выдержать полугодовую
осаду, — сказал Вэнион. — Правда, нам придется сидеть на солдатском
пайке, ваша светлость, — он взглянул на патриарха Эмбана.
— Ну что ж, — вздохнул тучный священнослужитель. —
В конце концов, мне не помешает освободиться от лишнего веса.
— Это неплохой план, — сказал Абриэль, — но у
него есть недостаток. Если мы все соберемся в одном замке, солдаты церкви могут
окружить нас там. Мы окажемся запертыми в собственных стенах, не имея
возможности добраться до Базилики.
— Но у нас как будто еще есть мечи, — раздраженно
воскликнул Комьер, нахлобучивая на голову шлем с отполированными рогами
великана-людоеда. — Мы просто прорубим себе дорогу!
— Нет, — покачал головой Абриэль, — в бою
могут убить кого-нибудь из патриархов, а этого мы допустить никак не можем,
Комьер.
— Но у нас, по-моему, нет другого выбора, — сказал
Тиниен.
— Не уверен, — возразил Келтэн.
— У тебя есть что-то на уме?
— Кажется, да, — ответил Келтэн и посмотрел на
Долманта. — Но мне нужно разрешение на это, ваша светлость.
— Я внимательно тебя слушаю, сын мой.
— Если Энниас решит прибегнуть к грубой силе, он
нарушит гражданские законы.
— Да.
— Ну, а если он попирает закон, почему этого не можем
сделать и мы? Если мы хотим, чтобы поменьше солдат церкви окружило наш Замок,
мы должны занять их чем-нибудь другим.
— Что, снова устроить пожар в городе? — деловито
предложил Телэн.
— Сейчас это, пожалуй, будет излишне, — сказал
Келтэн, — но эту мысль мы оставим про запас. Самое главное сейчас для
Энниаса — это голоса купленных им патриархов. И если мы начнем причинять им
беспокойство, ему придется бросить большую часть своих сил на их защиту.
— Я никогда не позволю тебе убивать патриархов, Келтэн!
Даже если они продажны, — произнес потрясенный Долмант.
— А мы и не будем никого убивать, ваша
светлость, — объяснил Келтэн. — Мы просто заключим нескольких из них
в темницу.
— Но для этого необходимы какие-то обвинения, сэр
Келтэн, — сказал Абриэль. — Мы же не можем арестовывать их просто
так.
— А у нас имеются обвинения, магистр. Какие угодно, но
в особенности в преступлениях против эленийской короны. Ну, что скажете?
— Терпеть не могу, когда он пытается думать, —
прошептал Спархок Тиниену.
— Но в этот раз тебе, надеюсь, понравится! —
проговорил Келтэн, самодовольно ухмыляясь и картинно отбрасывая через плечо
черный плащ. — Много у тебя бумаг на арест, подписанных графом Лэндийским?
— Восемь или десять.
— Там есть кто-нибудь, кого ты мог бы оставить на
свободе еще на несколько недель?
— Весьма неохотно. К чему ты клонишь?
— Мы можем заменить несколько имен. Бумаги подлинные,
вполне официальные, так что все будет нормально. Когда мы упрячем четыре-пять
патриархов в самый дальний Альсионский замок разве Энниас не сделает всего
возможного, чтобы вытащить их оттуда? Тогда число солдат церкви, которые
соберутся вокруг нашего Замка, значительно сократится.
— Удивительно, — сказал Улэф, — ему в голову
пришла здравая мысль.
— Но как вы собираетесь менять имена в бумагах? —
спросил Вэнион. — Нельзя же просто вычеркнуть одно имя и вписать другое.
Это все-таки документы.
— Но я и не предлагаю вычеркивать, — скромно
потупив глаза произнес Келтэн. — Должен признаться, что когда-то давно,
когда мы со Спархоком были еще только послушниками, вы, милорд, как-то раз
отпускали нас на несколько дней домой и написали записку для нас — пропуск
через ворота. Мы сохранили эту бумагу. Надо вам сказать, что у писцов в
скрипториуме есть кое-что, чем можно смывать чернила — они используют это,
когда допускают ошибки. Вот и получилось, что дата на этой вашей записке, лорд
магистр, постоянно менялась. Вы, может быть, скажете, что это чудо, — тут
он пожал плечами, — ну что ж, значит, Всевышний очень благосклонен ко мне.
— Ну и как, дело выгорало? — напрямик спросил
Спархока Комьер.
— Да, милорд. Пока мы были послушниками.
— И вы посвятили в рыцари этих двоих, Вэнион? —
ехидно улыбаясь спросил Абриэль.
— Все, что ты говоришь, Келтэн, достойно всяческого осуждения, —
сказал Долмант. — И я осудил бы тебя, если бы знал, что это было сказано
всерьез. Но ведь мы просто размышляем, обдумываем возможности, не правда ли,
сын мой?
— О, конечно, ваша светлость.
