— Но у нас есть еще одна забота, — заметил
Эмбан. — Когда все эти неприятности закончатся, Курия вновь соберется, и
мы потеряем немало голосов, голосов тех патриархов, которые потеряли свои
богатства из-за нашего решения сдать внешний город. Вряд ли человек, чей дом
был разграблен и сожжен мародерами, будет голосовать за людей, по чьей вине это
произошло. Нужно найти способ доказать связь между Энниасом и Мартэлом. Я умею
говорить быстро и убедительное, но не умею создавать миражи, мне нужны
какие-нибудь факты, чтобы убеждать людей.
Было около полуночи, когда Спархок забрался по крутым
истертым ступенькам на стену около южных ворот, самых крепких из четырех
имевшихся и поэтому оставшихся незабаррикадированными. Пожары теперь бушевали вовсю,
весь город был охвачен пламенем. Грабители, войдя в дом и найдя его абсолютно
пустым, в раздражении на такую неудачу обычно поджигали его. И это, конечно,
было вполне предсказуемо и даже естественно. Мародеры бродили по всему городу,
размахивая факелами и бряцая оружием, с выражением безнадежности на лицах —
неразграбленных домов становилось все меньше. Всегда практичный Кьюрик уже
обучал нескольких солдат церкви стрельбе из арбалетов. Мародеры служили ему
живыми мишенями. Попаданий пока было не так уж и много, но солдаты делали
успехи и стреляли все лучше и лучше.
Неожиданно из узкой улицы к разваленным домам у стены, как
раз туда, куда целился из арбалета Кьюрик, выехал отряд хорошо вооруженных
всадников. Человек, возглавлявший их, ехал верхом на крупной вороной лошади и
был облачен в блестящие дейранские доспехи. Он снял шлем — это был Мартэл. Чуть
позади ехали зверовидный Адус и похожий на крысу Крегер.
Кьюрик подошел к Спархоку и его светловолосому другу.
— Он могу приказать солдатам обстрелять их, если
хочешь, — сказал оруженосец. — Возможно, кто-нибудь из них и не
промажет.
Спархок поскреб подбородок.
— Нет, пожалуй не стоит этого делать, Кьюрик, —
ответил он.
— Ты упускаешь такую хорошую возможность,
Спархок, — покачал головой Кьюрик. — Если бы Мартэл получил в глаз
случайную стрелу, то вся его армия разбежалась бы.
— Не сейчас, — сказал Спархок. — Посмотрим,
не смогу ли я для начала ввести его в раздражение. Когда Мартэл раздражен, он
иногда может выболтать что-нибудь полезное.
— Но здесь слишком далеко, даже для крика, —
заметил Келтэн. — Смотри, не сорви глотку, Спархок.
— Я и не собираюсь кричать, — усмехнулся Спархок.
— Нет, Спархок, я бы не хотел, чтобы ты это делал. Я
всегда чувствую себя при этом ущемленным.
— Надо было получше учиться, когда ты был
послушником. — Спархок сосредоточил внимание на беловолосом человеке внизу
и принялся про износить замысловатые стирикские заклинания. — Кажется,
дела твои не так хороши, Мартэл, — тихо спросил он.
— Это ты, Спархок? — так же спокойно ответил
Мартэл, сразу подхвативший заклинание, известное им еще со времен
послушничества. — Приятно слышать твой голос снова, друг мой. Хотя я не
совсем понимаю, о чем ты. Мне так кажется, что дела мои в полном порядке.
— Неужели ты не видишь, какую малую часть своих солдат
ты сможешь заинтересовать сейчас в штурме этих стена. Хотя, ты можешь не
торопиться, Мартэл, я не собираюсь никуда исчезать.
— Да, это было умно, Спархок — оставить внешний город.
Я не ожидал от тебя подобного решения.
— Нам тоже понравилось это решение. Я думаю все это
доставит тебе немало неприятных минут, когда ты будешь думать обо всем этом
разграбленном добре, которое ускользает из твоих рук.
— А кто сказал, что что-то ускользаете? Я произнес пару
речей перед своими людьми, так что я по-прежнему полновластный хозяин моих
людей. Большинство армии там, за рекой. Я сказал им, что будет гораздо удобнее
позволить небольшому авангарду сделать за них всю работу, а потом, когда в
город войдут основные части войска, мы сложим все награбленное в общую кучу и
каждый получит равную долю.
— Даже ты?
— Господь с тобою, Спархок, — рассмеялся
Мартэл. — Я военачальник и возьму свою долю первым.
— Львиную долю?
— Ну так я же лев. Да и что говорить, все мы станем
очень, очень богаты, когда доберемся до сокровищ Базилики.
— Твоя самонадеянность зашла слишком далеко, Мартэл.
— Война есть война. Ты и Вэнион лишили меня чести, так
что мне остается утешаться богатством. Правда, есть и другие способы
сатисфакции.
— Так она здесь, Мартэл. Единственное, что тебе надо
сделать, это подойти сюда и потребовать ее. Однако твоим солдатам еще много
времени уйдет на разграбление города, да на дележ добычи. А у тебя его так
много нет.
— Не так уж и много времени понадобится им, Спархок.
Они очень шустрые, знаешь ли. Ведь человек, когда работает на себя, обычно
действует быстро.
— Однако это только первая волна грабежей. Они берут
теперь только золото, а те, что последуют за ними будут брать серебро, потом
надо будет еще разыскать тайники в домах, а домов немало. Думаю, что им
понадобится месяц, а то и больше, чтобы взять все мало-мальски ценное в
Чиреллосе, все, до последнего медного канделябра. А у тебя нет в запасе месяца
— ты ведь знаешь, Воргун с подначальным ему огромным войском где-то неподалеку.
— О, да, Воргун. Вечно пьяный король Талесии. Я уже и
позабыл о нем. Как ты полагаешь, что с ним сталось? Ведь странно, что он так
задерживается, правда?
Спархок разрушил заклинание.
— Прикажи своим солдатам пустить в него несколько
стрел, — мрачно приказал он.
— Что случилось, Спархок? — мрачно спросил Келтэн.
— Мартэл нашел какой-то способ, чтобы удержать Воргуна
вдали от Чиреллоса. Надо пойти предупредить магистров, что мы здесь одни.
Глава 13
— Он, конечно, не распространялся о подробностях,
Вэнион, — сказал Спархок. — Но ты ведь знаешь… — В его голосе
прозвучала эта его усмешка. — Мы же хорошо знаем Мартэла, достаточно
хорошо, что бы понять, в чем дело.
— Что же он все-таки в точности сказал, Спархок? —
спросил Долмант.
— Мы говорили о Воргуне, ваша светлость, и он сказал:
«Как ты полагаешь, что с ним сталось? Ведь странно, что он так задерживается,
правда?» — Спархок постарался как можно лучше передать интонацию Мартэла.
