— Да-да, конечно, и законников. Кто же не хочет, чтобы
все они болтались на виселице, — Делада прищурился. — Спархок, почему
вы все что-то скрываете от меня? — раздраженно потребовал он ответа.
Похоже, Делада оправдывал все расхожие мнения о рыжих.
— Мы должны сохранить твой строжайший нейтралитет,
Делада. Вскоре ты кое-что увидишь и, надеюсь, услышишь. И это очень важно для
всех нас. А затем тебя попросят выступить перед Курией со свидетельством. И
могут найтись такие люди, которые захотят подвергнуть твои слова сомнению.
— Лучше бы они этого не делали, — горячо
проговорил генерал.
— В любом случае, — улыбнулся Спархок, —
лучше тебе с самого начала ничего не знать о том, что ты увидишь и услышишь,
дабы уже никому не пришло в голову усомниться в твоей беспристрастности.
— Я не глупец, Спархок, и глаза у меня есть. Это ведь
связано с выборами?
— С выборами в Чиреллосе сейчас связано все, Делада.
Кроме разве что осады.
— Я бы и в этом усомнился.
— Это как раз одна из тех тем, на которую нам не
следует говорить, генерал.
— Ага, — победоносно произнес Делада. — Так я
и думал.
Спархок выглянул из-за стены. Его заботил их с Деладой
предстоящий поход в подземелье. Необходимо было изобличить Энниаса в связи с
Мартэлом. И Спархок беспокоился о том, получится ли у Делады распознать в том
человеке, с которым встречается первосвященник Симмура, командующего армии
осаждающих. Однако Эмбан, Долмант и Ортзел настаивали на том, чтобы хранить
молчание до того, как Делада сам все узнает из подслушанного разговора в
подземелье. Спархока несколько удивило отношение к этому Эмбана. Хитрец и
любитель приврать, он неожиданно для рыцаря принял сторону остальных патриархов
в этом вопросе.
— Начинается, Спархок, — позвал Келтэн своего
друга со стены, освещенной факелами. — Рендорцы собираются расчистить себе
путь к стенам.
Крыша дома, где были они с Деладой, была немного выше стены,
и Спархок мог с легкостью наблюдать все, что происходило во внешнем городе.
Рендорцы с завыванием уже снова бросились в атаку. Яд, которым были смазаны
торчащие острия бревен, нисколько не смущал их, и они оттаскивали их в сторону,
расчищая себе путь к стенам. Многие из осаждавших город безумцев в яростном
религиозном экстазе без причины бросались на ядовитые иглы. Широкие улицы скоро
были расчищены, и осадные башни медленно поползли к стенам, появляясь из все
еще дымящегося города. Спархок разглядел, что они были сделаны из толстых досок
с натянутой на них воловьей кожей, настолько сильно пропитанной водой, что с
нее на землю падали капля за каплей. Ни стрела, пущенная из арбалета, ни копье
не могли нанести вред этим огромным сооружениям, а сырость спасала их от
возгорания при попадании на башни горючей смеси.
— Вы думаете, они доберутся до самой Базилики, сэр
Спархок? — спросил Делада.
— Будем надеяться, что нет, — ответил
рыцарь. — Но мы должны быть готовыми ко всему. Я благодарен, что вы
позволили нам отправить своих людей в подземелье, а то нам пришлось бы снимать
их со стен.
— Полагаюсь на то, что ты знаешь, зачем все это нужно.
Однако моего младшего офицера несколько расстроило, что солдаты моего
подразделения попали под командование твоего оруженосца.
— Так было необходимо, генерал. В этом подземелье
сильное эхо. Из-за этого твои люди просто не поймут команд, отданных громким
голосом. Мы с Кьюриком побывали во многих переделках, и он-то наверняка знает
как вести себя в такой ситуации.
Делада взглянул на осадные башни, грохотавшие перед стенами.
— Ну и громадины, — проговорил он. —
Интересно сколько человек можно затолкать в такую башню?
— Это зависит от того, насколько хорошо ты относишься к
людям, — усмехнулся Спархок, ставя щит перед собой, чтобы загородиться от
стрел уже падавших на городскую стену. — Думаю, несколько сотен.
— Я не знаком с осадой, — признался Делада. —
Что там теперь происходит?
— Они подъезжают к стенам и пытаются атаковать
обороняющихся, а те, в свою очередь, стремятся оттолкнуть башни.
— А когда будут пущены в ход баллисты?
— Скорее всего, когда несколько башен окажутся вплотную
прижатыми к стенам.
— А они не боятся, что пущенные из баллист булыжники
упадут на своих же?
— Думаю, их не особо заботят те люди, что находятся
сейчас в башнях. Многие из них рендорцы, как и те, что погибли, убирая наши
ядовитые заграждения. Командующий этой армией вряд ли отличается
человеколюбием.
— Ты его знаешь?
— О, да, очень даже хорошо.
— И, наверное, мечтаешь расправиться с ним? —
хитро сощурился Делада.
— Да, такая мысль не раз посещала меня.
Одна из башен теперь была совсем близко от стены, и
обороняющиеся, пытаясь уклониться от потока летящих стрел, бросали крюки на
длинных веревках через громыхающее сооружение, стараясь подцепить ими башню
сзади. Когда им это наконец удалось, они принялись раскачивать эту громадину взад
и вперед, пока она не рухнула, подняв за собой облако пыли. Люди внутри
закричали, кто от боли, кто от ужаса. Они знали, что их ожидало. При падении
башни поломались все ее перекрытия и теперь она лежала на земле, как разбитое
яйцо. И тут же на обломки и выползающих из-под них воющих рендорцев пролились
со стен потоки смолы и гарного масла.
Делада проглотил комок, когда снизу раздались истошные вопли
объятых пламенем людей.
— Да, невеселое зрелище, — мрачно проговорил
Спархок. — Одно утешение, что тот, кто погибнет с той стороны стен, уже
никогда не переберется на эту сторону. — Спархок вздохнул и, быстро
произнеся слова заклинания, уже через несколько мгновений говорил с
Сефренией. — Мы готовы, матушка, — сказал он ей. — Мартэл еще не
появился?
— Пока нет, мой дорогой, — казалось, она шепчет
ему на ухо. — Прошу, будь очень осторожен. Афраэль ужасно рассердится,
если ты позволишь себя убить.
— Передай ей, что она всегда сможет протянуть руку
помощи, если захочет.
— Ох, Спархок, — укоряюще, но и не без удовольствия
в голосе, произнесла Сефрения.
— С кем ты там разговариваешь, Спархок? — окликнул
рыцаря Делада. Генерал озадаченно вертел головой в разные стороны, пытаясь
увидеть собеседника Спархока.
— Не знаю даже, как сказать вам. Вы достаточно набожны,
генерал? — спросил Спархок.
— Я — сын Церкви, сэр рыцарь.
