— Да, меня этим никогда не баловали.
— Всему свое время, Телэн. Ты еще успеешь получить все
это, если, конечно, будешь себя хорошо вести.
Глава 2
Затянувшаяся непогода на Талесийском полуострове, как и в
любом другом Северном королевстве, была обычным явлением; на следующий день
снова моросил мелкий неприятный дождь и тяжелые грязные облака гряда за грядой
накатывались с Дейранского моря, сгущаясь над Талесийским проливом.
— Прекрасный денек для путешествия, — сухо заметил
Стрейджен, поглядывая через окно на мокрые от дождя улицы города. — Как я
ненавижу дождь. Интересно, не смог бы я найти себе подходящее дельце в Рендоре?
— Я бы не советовал, — сказал ему Спархок,
вспомнив раскаленную добела от лучей палящего солнца улицу в Жирохе.
Стрейджен вздохнул и пожал плечами.
— Ну что ж, наши лошади уже на борту корабля, —
продолжил он. — Мы можем отправляться, как только будут готовы Сефрения и
остальные. — Стрейджен помолчал, а затем с любопытством спросил. — А
этот твой чалый всегда такой норовистый по утрам? Мои люди сказали, что на пути
к докам он изловчился укусить троих из них.
— Мне бы стоило предупредить их, — сочувствующим
тоном произнес Спархок. — Фарэн — лошадь не с самым лучшим характером.
— Зачем же ты его держишь?
— Он — самый надежный попутчик из всех лошадей,
которыми мне довелось владеть. А за одно это качество я готов примириться с
несколькими его капризами. Кроме того, мне он очень нравится.
— Послушай, Спархок, неужели ты не можешь обойтись без
этой штуковины, — заметил Стрейджен, с неодобрением поглядывая на кольчугу
рыцаря.
— Привычка, — пожал плечами Спархок. — Тем
более, как мне кажется, на меня положили глаз люди явно не дружеского толка.
— От нее так ужасно пахнет.
— Привыкаешь.
— Ты сегодня какой-то угрюмый, Спархок. Что-то
случилось?
— За долгое время нашего путешествия мне пришлось
столкнуться с тем, к чему я не был готов. И теперь я пытаюсь хотя бы немного во
всем разобраться.
— Надеюсь, в будущем, когда мы узнаем друг друга
получше, ты сможешь рассказать мне об этом. — Ненадолго задумавшись,
Стрейджен добавил: — Да, кстати, Телэн рассказал мне о трех головорезах,
которые следили за вами прошлой ночью. Ну так вот, они больше этим не
занимаются.
— Благодарю тебя.
— На самом деле, Спархок, тут дело даже не в тебе. Они
нарушили одно из основных правил: они не посоветовались со мной, начав за вами
слежку. Я не могу позволить людям быть такими бестактными. Боюсь, однако,
теперь нам ничего не удастся от них узнать; один, правда, еще дышит. Известно
наверняка лишь то, что действовали они по приказу кого-то не из Талесии. А
теперь, может быть, сходим и разузнаем, не собралась ли Сефрения?
Через пятнадцать минут у задней двери пакгауза их уже ожидал
небольшой экипаж. После того как все расселись по местам, возница умело
развернул лошадей в достаточно узком проулке и направил их вниз по улице.
Когда они добрались до пристани, экипаж подкатил к причалу и
остановился подле шхуны, казалось, предназначенной для обычной береговой
торговли. Полусвернутые паруса судна были во многих местах залатаны, скрипучие
перила, видимо, не раз подвергались серьезной починке, но странным было то, что
на просмоленных боках не было никакого названия.
— Это что же, пиратская посудина? — спросил Кьюрик
Стрейджена, когда они вышли на берег.
— Да, так оно и есть, — ответил Стрейджен, —
и у меня несколько таких кораблей. Но интересно, как ты об этом догадался?
— По постройке, милорд. Это скоростное судно, —
ответил Кьюрик. — Оно слишком узко для перевозки торгового груза, а мачты
его дополнительно укреплены, чтобы ставить больше парусов. Все это говорит о
том, что шхуна была построена так, чтобы на ней можно было догонять другие
корабли.
— Или уходить от них, Кьюрик. У пиратов нервная жизнь.
Многие желали бы видеть их повешенными. — Стрейджен оглянулся по сторонам
и предложил: — Может, поднимемся на борт? А то мало проку в том, чтобы, стоя
под дождем, обсуждать тонкости морской жизни.
Они по трапу взошли на шхуну, и пока Стрейджен разводил всех
по каютам, матросы подняли якорь. Корабль медленно отошел от причала. Обогнув
мыс и выйдя на большую глубину, команда распустила больше парусов, и судно
быстро понеслось по Талесийскому проливу к побережью Дейры.
Около полудня Спархок вышел на палубу и увидел Стрейджена,
стоявшего рядом с перилами и уныло смотревшего на серую, изрытую каплями дождя
поверхность моря.
— Я думал, ты не любишь дождь, — заметил Спархок.
— В каюте слишком сыро, — ответил тот. —
Захотелось подышать свежим воздухом. Однако я рад, что ты тоже поднялся сюда,
Спархок. А то с пиратами и поговорить-то толком не о чем.
Они некоторое время стояли молча, прислушиваясь к
поскрипыванию корабельных мачт и шпангоутов под меланхоличный шум дождя, с
шипением исчезавшего в морских глубинах.
— Откуда у Кьюрика такие познания в корабельном
мастерстве? — наконец спросил Стрейджен.
— Когда он был молод, он ходил в море.
— Тогда понятно. Спархок, мне кажется, ты все-таки не
настроен рассказывать о вашем путешествии по Талесии?
— В общем-то, нет. Ты понимаешь, это дело касается
Церкви.
— О, да, — улыбнулся Стрейджен. — Наша такая
неразговорчивая святая мать Церковь. Иногда мне кажется, что ее тайны
придумываются ради развлечения.
— Мы всегда принимаем на веру то, что Церковь знает,
что делает.
— Ты должен поступать так, Спархок, потому что ты —
рыцарь Храма. Я не давал никаких обетов и не постригался в монахи, поэтому
совершенно свободен в своих взглядах. Хотя, когда я был молодым, у меня была
мысль посвятить свою жизнь служению Богу.
— Возможно, это было бы верным решением. Духовенство и
армия всегда нуждались в младших сыновьях знати.
