— Я не искал этого высокого положения, братья
мои, — произнес им. — И, возможно, был бы даже рад, если на мои плечи
не легло столь тяжелое бремя. Мы все можем только надеяться, что это
действительно произошло по воле Божией. — Долмант немного помолчал,
оглядывая притихшие яруса залы, а затем продолжил. — Нам предстоит сделать
многое, и многим из вас придется мне в этом помочь. И, как всегда в таком
случае, здесь, в Базилике, произойдут изменения. В прошу вас, братья мои, не
досадуйте и не огорчайтесь, когда будут изменены церковные службы, поскольку
так случается всегда, когда новый Архипрелат восходит на этот трон. А теперь
напомню вам о том, что для нашей святой матери Церкви, как и для нас самих наступили
тяжелые времена. Многое придется вынести и испытать нам, дабы не дать погибнуть
нашей вере. Мужайтесь, братья мои, ибо пришел час суровый. А теперь давайте
помолимся, а потом разойдемся и приступим к своим делам и обязанностям.
— Мило и кратко, — одобрил Улэф. — Сарати
неплохо начинает.
— А что, у королевы действительно случилась истерика,
когда она произносила речь? — с любопытством спросил Келтэн у Спархока.
— Конечно, нет, — фыркнул Спархок. — Уж
она-то знает, что делает.
— Я так и подумал. Пожалуй, вся твоя семейная жизнь
будет полна неожиданностей, Спархок. Ну, возможно, так оно будет лучше. Это не
позволит тебе слишком расслабиться, мой друг.
Когда все выходили из Базилики, Спархок немного отстал,
чтобы переговорить со Сефренией. Он нашел свою наставницу в одной из боковых
галерей, где она беседовала с незнакомым рыцарю человеком в монашеской рясе.
Спархок сразу распознал в нем стирика, который почтительно поклонился, завидев
приближающегося к ним рыцаря.
— Я оставлю тебя теперь, дорогая сестра, — сказал
незнакомец с убеленной сединами бородой. Его голос, глубокий и мощный, совсем
не соответствовал видимому возрасту.
— Нет, Заласта, останься, — произнесла Сефрения,
положив ему на плечо свою руку.
— Я не стану навязывать свое присутствие рыцарям Храма
в священном для них месте, сестра.
— Спархока гораздо сложнее оскорбить, чем любого
другого рыцаря Храма, — улыбнулась Сефрения.
— Так это легендарный сэр Спархок? — проговорил с
некоторым удавлением стирик. — Это большая честь для меня, сэр
рыцарь, — он говорил уже по-эленийски, но с сильным акцентом.
— Спархок, — сказала Сефрения. — Это мой
старый добрый друг, Заласта. Мы детьми жили в одной деревне.
— Для меня также большая честь познакомиться с вами,
слоанда, — сказал Спархок по-стирикски, тоже кланяясь. Слоанда
по-стирикски значило «друг моего друга».
— Годы притупили мое зрение, — заметил
Заласта. — Но теперь, когда я вижу его лицо вблизи, то действительно
понимаю, что это сэр Спархок. Свет великого предназначения озаряет его.
— Задаста предложил нам свою помощь, — сказала
Сефрения. — Он очень мудр и глубоко постиг секреты нашего мастерства.
— Мы почтем это за честь, ученый муж, — проговорил
Спархок.
Заласта улыбнулся.
— Боюсь только от меня будет слишком мало проку, сэр
Спархок, — произнес он слегка самоуничижительно, — если вы вздумаете
упаковать меня в железо, я увяну как цветок.
Спархок постучал по своему нагруднику.
— Это всего лишь дань времени и нашему ремеслу, —
сказал рыцарь. — Также как остроконечные шляпы или парчовые камзолы.
Думаю, когда-нибудь все это останется лишь в воспоминаниях людских.
— Я всегда считал, что у эленийцев нет чувства
юмора, — заметил стирик, — но вы забавны, сэр Спархок. Однако, все же
добавлю, что в вашем походе от меня будет немного пользы, однако в будущем,
думаю, моя помощь пригодится вам.
— Походе? — переспросил его Спархок.
— Я не знаю, куда вы с моей сестрой отправитесь, но
вижу долгий путь, лежащий перед вами. И я хочу посоветовать вам закалить ваши
сердца и быть бдительными. Помните, что иногда лучше избежать опасности, чем
преодолеть ее. — Заласта огляделся. — А мое присутствие здесь — одна
из тех опасностей, которую, думаю, можно избежать. Боюсь, ваши собратья могут
оказаться не столь разумными, как вы, сэр Спархок.
Он поклонился рыцарю, поцеловал руки Сефрении и медленно
удалился по затемненной галерее Базилики.
— Я не видела его уже более ста лет, — произнесла
Сефрения. — Он изменился и постарел, но совсем немного.
— Я думаю, за столь долгий срок изменился бы хоть кто
угодно, матушка, — улыбнулся Спархок. — Кроме тебя, конечно.
— Каким ты все-таки бываешь милым, Спархок, —
вздохнула Сефрения. — Да, кажется, все было так давно. А Заласта в детстве
был такой серьезный и уже тогда отличался недюжим умом.
— Кстати, о каком походе шла речь?
— А разве ты этого не чувствуешь, Спархок? Разве не
видишь лежащей перед тобой дороги?
— Да нет, — пожал плечами рыцарь.
— Эленийцы, — вздохнула Сефрения. —
Признаюсь, меня удивляет, что вы еще замечаете, как сменяются времена года.
Спархок сделал вид, что не заметил упрека Сефрении.
— Так куда же мы отправимся? — спросил он.
— Я не знаю. И даже Заласте не дано этого предвидеть.
Будущее наше погружено во тьму, Спархок. Но ясно одно — нам предстоит долгий
путь. А ты почему не с Эланой?
— Сейчас она окружена заботой всех королей. Я не могу и
близко к ней подойти. — Он помолчал, а потом добавил. — Сефрения, она
ведь тоже ее видит — эту тень. Думаю, это может быть из-за того, что она носит
одно из колец.
— Несомненно. Ведь Беллиом без колец бесполезен.
— Это не несет ей опасности?
— Конечно, несет, но Элана была в опасности с самого
рождения.
— В этом есть что-то роковое.
— Может быть. Однако хотелось бы мне видеть эту твою
тень. Возможно, тогда я лучше поняла бы, что это такое.
— Я могу взять кольцо у Эланы и отдать их оба
тебе, — предложил он. — Потом ты можешь вынуть Беллиом из мешочка, и
я почти уверен, что тогда ты увидишь тень.
— Даже и не предлагай мне этого, Спархок, —
вздрогнула Сефрения. — Ничего из этого хорошего ни для меня, ни для кого
другого не получится.
