Спархок обдумывал свой предыдущий разговор с Сефренией. В
нем все больше возрастала уверенность, что предстоящее противостояние не
разрешится столкновением армий в центральном Лэморканде, как это было пятьсот
лет назад. Ему нечем было подкрепить свою уверенность, так как она держалась не
на логике, а на интуиции, что было скорее по-стирикски, чем по-эленийски. Он
почему-то думал, что идти вместе с армией будет для него ошибкой. Это не только
оттянет то, что он должен сделать, но и будет гибельным для других. Если смерть
Перрейна не была полностью на совести Мартэл, он подвергал себя и своих друзей
тысяче опасностей от врагов, еще не известных им, таящихся во всеоружии за
каждым поворотом. Он снова должен был действовать без поддержки эленийской
армии. Его идея появилась больше из необходимости, чем из уверенности, что это
сработает.
— У Беллиома достанет сил, чтобы уничтожить Азеша? —
спросил Спархок Сефрению. Он уже знал ответ, но хотел, чтобы она убедила в этом
остальных.
— О чем ты, Спархок? — в ужасе проговорила
она. — Ты говоришь об уничтожении Бога. Весь мир содрогнулся бы от такой
мысли.
— Я не собираюсь вступать в теологические споры, —
сказал он. — Так Беллиом может это сделать?
— Я не знаю, ни у кого не хватало безрассудства
предложить это прежде.
— В чем Азеш наиболее уязвим? — спросил Спархок.
— Только в том, что его свобода ограничена. Младшие
Боги стириков заключили его в каменного идола, которого Отт нашел много
столетий назад. Это одна из причин по которым Азеш так неудержимо стремится
заполучить Беллиом. Только Сапфирная роза может освободить его.
— А если разбить идола?
— Азеш погибнет вместе с ним.
— А что случится, если я отправлюсь в город Земох,
выясню, что смогу убить Азеша при помощи Беллиома, и вместо этого уничтожу сам
самоцвет?
— Город будет стерт с лица земли, — обеспокоено
проговорила Сефрения, — вместе со всеми горами, что окружают его.
— В таком случае я не смогу проиграть. Азеш будет
уничтожен. А если Крегер сказал правду, Отт тоже в Земохе, а также Мартэл,
Энниас и все остальные. Я смогу расправиться с ними всеми одним ударом. А когда
не станет Азеша и Отта, нашествию земохцев придет конец.
— Но тогда ты тоже погибнешь, Спархок, — с
тревогой сказал Вэнион.
— Лучше пожертвовать одной жизнью, чем миллионами.
— Я запрещаю тебе! — закричала Элана.
— Прости меня, моя королева, — сказал ей
Спархок, — но ты сама приказала мне разобраться с Энниасом и остальными.
Ты не можешь отменить свой приказ, по крайней мере этот.
В дверь вежливо постучали и вошел Тиниен с доми Крингом.
— Простите за опоздание, — извинился рыцарь из
Дейры, — Доми и я были заняты, разбирая карты. Земохцы зачем-то послали
силы на север от основного лагеря на границе с Лэморкандом. Они вторглись в
западную Пелосию.
Глаза Кринга радостно сверкнули, когда он увидел короля
Сороса.
— А, вот вы где, мой король, — сказал он, — я
везде вас искал. У меня есть для вас на продажу уши земохцев всех мастей и
размеров.
Король Сорос что-то прошептал ему в ответ. К нему все еще не
вернулся голос.
— Ну вот, все начинает складываться, — проговорил
Спархок. — Крегер сказал, что Мартэл с Энниасом отправились в Земох искать
убежища у Отта, — он откинулся на спинку кресла. — Думаю, что
окончательное решение проблемы, стоящей перед нами уже пятьсот лет, в столице
Земоха, а не равнинах Лэморканда. Наш враг — Азеш, а не Мартэл, Энниас или Отт
со своими земохцами, и у нас есть средство уничтожать Азеша раз и навсегда.
Неужели мы окажемся настолько глупы, что не воспользуемся им? Я могу обрывать с
Беллиома лепестки, уничтожая земохскую пехоту, а мы все поседеем в боях к
северу от камморийского озера. Так не лучше ли будет отправиться в самое сердце
— к самому Азешу? Покончив с ним, нам не придется возвращаться к этому каждые
пятьсот лет.
— Это стратегически ошибочно, Спархок, — мрачно
проговорил Вэнион.
— Прости меня, друг мой, но что стратегически верного в
беспощадной и изнуряющей битве? После нашей последней войны с земохцами мы
оправлялись более ста лет. А так мы хотя бы раз и навсегда положим этому конец.
Если у меня что-то не получится, я просто уничтожу Беллиом. Тогда у Азеша не
будет причин стремиться на запад, и он отправится докучать тамульцам или
кому-нибудь еще.
— Но ты не сможешь добраться до Земоха, Спархок, —
покачал головой магистр Абриэль. — Ты слышал, что сказал этот пелой. В
восточной Пелосии земохцы, так же как и в восточном Лэморканде. Как ты
собираешься пробраться мимо них?
— Думаю, они не станут преследовать меня, милорд.
Мартэл бежит на север, во всяком случае, он так сказал. Он может дойти до
Палера, а может и не дойти. Это неважно, потому что я буду преследовать его,
куда бы он ни направился. Он хочет, чтобы я следовал за ним. Он это четко
сказал в подземелье и очень постарался, чтобы я это услышал, потому что желает
доставить меня к Азешу. И, думаю, дорога передо мной будет расчищена от любых
препятствий. Возможно, это звучит несколько нелепо и глупо, но, думаю, в этом
нам стоит положиться на Мартэла. Если ему будет надо, он плечом расчистит мне
путь, — Спархок кисло улыбнулся. — Забота моего бывшего братца о моем
благополучии трогает меня до глубины души. — Он посмотрел на
Сефрению. — Ты сказала, что невероятна даже сама мысль уничтожить Бога? А
как насчет того, чтобы уничтожить Беллиом?
— Это еще более невероятно, Спархок.
— Значит, они не смогут даже и помыслить об этом.
Сефрения молча покачала головой, испуганно поглядывая на
рыцаря.
— Тогда в этом наше преимущество, милорды, —
объявил Спархок. — Я могу сделать то, в возможность чего никто не поверит.
Я могу уничтожить Беллиом — или пригрозить этим. Мне так кажется, что люди — и
боги — разбегутся с моего пути, если я так сделаю.
Магистр Абриэль все еще упрямо качал головой.
— Хочешь попытаться прорваться через этих тупых
земохцев, Спархок? Даже Отт не справляется с этими дикарями.
— Позволь мне сказать, Сарати? — уважительно
спросил Кринг.
— Конечно, сын мой, — озадаченно проговорил
Долмант.
