– Уговор. – Сказал Андле и протянул руку хозяину
[37]
. Тот пожал её.
Жена хозяина начала недовольно бубнить себе под нос.
– Не обращайте на неё внимание. У моей жены скверный характер. Располагайтесь.
Постояльцы сели за стол, достали еду из седельной сумки и наскоро поели. Девушку усталость сморила прямо за столом. Она уснула. Найси перенёс её на тюфяк, набитый свежим сеном. Сам же расположился между братом и Леборхам прямо на полу.
Хозяин и его жена закрылись в спальне
[38]
. Леборхам потихоньку встала, достала из седельной сумки палочку с огамическими знаками, в точности такую же, как у Дал-Фитаха, и положила её около хозяйской спальни. Затем что-то пошептала, расправила плащ на полу и улеглась спать. Вскоре хижину огласил её раскатистый храп.
* * *
Оллам играл в финдхелл
[39]
с Мангором, своим учеником. Мангор хоть и был молод, ему едва минуло восемнадцать – возраст слишком юный для друида, Катбад благоволил к нему и даже иногда просил совета.
Оллам выглядел чрезвычайно задумчиво, безусловно, расположение фигур на доске, не способствовали его победе: что и говорить Мангор поднаторел в игре и часто выигрывал. Вот и сейчас расстановка сил на игральной доске была явно в пользу молодого друида.
Неожиданно сосредоточенность Катбада сменилась рассеянностью, он буквально упустил несколько фигур без боя.
Мангор, от природы проницательный, не мог не заметить, что оллам чем-то озабочен. Он даже попытался подстроиться под игру наставника, но тот словно ничего не замечал и продолжал терять фигуры.
Наконец оллам встал, прошёлся по залу и откинул шпалеру, что висела на одном из окон. В помещение тотчас ворвался лёгкий июльский ветерок.
– Я, боевое копьё! – неожиданно воскликнул он.
Мангор прекрасно знал: оллам произнёс девиз текущего месяца. Но почему? Что он хотел этим сказать?
– Мне кажется, наставник, вы напряжены. Вы что-то или кого-то ждёте?
Оллам оглянулся и внимательно, если не сказать с пристрастием, посмотрел на молодого друида.
– Вот поэтому ты – станешь моим приемником, а никто другой. Ты слишком умён, Мангор. Ты всё чувствуешь, всё замечаешь. Эти качества необходимы друиду. Я действительно жду известия. И оно очень важно не только для меня, но и для всего королевства.
– Могу ли я помочь вам, наставник?
– Вполне… Продолжим игру.
Оллам занял своё прежнее место. Неожиданно в окно с открытой шпалерой влетела птица.
Она, не торопясь, описала круг по залу, и села прямо перед Катбадом.
– Сокол, верный гонец Озёрной ведьмы. – Заметил Мангор.
– Прекрасно, мой мальчик. Твои познания достойны всяческих похвал. – Оллам аккуратно снял с когтистой лапки сокола послание, освободил его от шнурка и прочёл. Послание было слишком кратким. – Что ж это меняет дело…
Он отложил письмо и, наконец, обратил внимание на игральную доску.
– Да, я сегодня слишком рассеян. Потерять столько фигур! Ты выиграл, Мангор! Теперь самое время вернуться к книге Армага. Ты помнишь, на чём мы остановились?
– Конечно, наставник.
Оллам едва слышно свистнул. Сокол тотчас, следуя зову, сел ему на плечо.
– Идём, мой верный сокол. Я приготовил твоё любимое лакомство…
* * *
Управитель Дал-Фитаха, по-обыкновению, хлопотал по хозяйственным делам. Правда делал он это весьма неохотно и особой радивости не выказывал.
– Того гляди, король сам пожалует в замок. На невесту посмотреть, да и поохотиться. Надо бы стену привести в порядок, разрушилась совсем. – Сетовал он жене.
– Раньше надо было думать. Сколько раз я тебе говорила: меньше воруй. Вот спросит с тебя король: где кумалы, предназначенные на содержание замка? Что ты ответишь?
Управитель почесал за ухом.
– Да, картина получается безрадостная… Так я велю этим юнцам натаскать камня с ближайших предгорий. Пусть делом займутся, а то прохлаждаются с девицей.
– Так они тебе и станут камни ворочать! Они – воины, а не каменщики. Кстати, уже полдень. Я их ещё не видела, да и Леборхам не выходила из покоев молодой госпожи. – Раздражённо заметила жена.
– Небось, опять ни свет, ни заря, отправились на озеро. – Предположил управитель. – Появятся, никуда не денутся. А Леборхам, вероятно, спит, покуда госпожа развлекается.
Время шло. День близился к концу. Стражники уже собирались закрывать на ночь ворота замка. Управитель зашёл в конюшню: четырёх лошадей на месте не было.
– Хм… Странно. Ну, куда ни шло, юнцы и девчонка скачут верхом – это понятно. А четвертая лошадь куда делась? Что толстая кормилица тоже решилась прогуляться вокруг озера? Ничего не понимаю…
Управитель отправился к жене и поделился своими подозрениями.
– Действительно странно… – согласилась женщина. – Пожалуй, зайду в покои Эрмины, погляжу, что там творится.
Женщина открыла тяжёлую массивную дверь: в покоях никого не было. Она вошла, помещение тонуло в полумраке, свечи не горели. Она отбросила шпалеры на окнах, чтобы проникли последние лучи заходящего солнца, и внимательно осмотрелась. Сундук был открыт, явно второпях собирали вещи. Некоторые из них валялись тут же на холодном каменном полу.
– Спаси нас, Дану! – взмолилась жена управителя. – Так… Так они сбежали! Что же будет? – Она опрометью бросилась к мужу, не переставая кричать: – Сбежали! Сбежали!
Управитель недовольно буркнул.
– Чего орёшь, как безумная? Кто сбежал?
– Невеста короля сбежала! – задыхаясь, выпалила она.
У управителя подкосились ноги.
– С чего ты взяла?
– Вот посмотри! – она потрясла перед мужниным носом накидкой. – Эта принадлежит Эрмине! Там вещи разбросаны… прямо на полу…
Управитель сник, обмяк и машинально сел на табурет.
– Всё… король прикажет меня казнить.
– Надо бежать отсюда, покуда мы целы! – предложила жена.
Управитель встрепенулся.
– Ты, что женщина – в своём уме? Что ты мне предлагаешь? Конхобар нас из-под земли достанет. И вот тогда, мы точно умрём мучительной смертью!
Женщина заплакала.
– Что делать?
– На рассвете седлаю лошадь и отправлюсь в Эмайн-Маху. Деваться не куда, сам всё расскажу королю. Пусть решает, что со мной делать. Может ещё и обойдётся…
