Между их телами всего лишь дюймы. Ей нельзя думать об интимности, лучше представить, как он смотрится там, на заднем сиденье скромного транспортного средства, в своем умопомрачительном костюме. Стоит представить, как этот человек вкатывает на своем дорогом автомобиле в ее жизнь, в ее дом, полный разрозненной, старой фамильной мебели вперемежку со второсортными вещами с распродаж, и становится смешно.
Вот он сидит на софе из красного кожзаменителя, в окружении подушечек ее мамы, и она рассказывает ему историю Джинджер-Лав, стриптизерши? Ерунда какая-то! Они расстанутся у отеля и никогда больше не встретятся.
Если Сюзанна не передумает.
У Зары перехватило горло. С одной стороны, ее лучшая подруга, сестра, единственный родной человек, с другой — мужчина, способный одним взглядом разжечь страсть. Если Сьюзи выйдет за него замуж, как она, Зара, будет встречаться с ними?
Прошлой ночью Алекс сказал, что не женится на женщине, не желающей его, но что, если сестра все-таки решится создать семью, завести ребенка? Сможет ли он устоять?
Господи, о чем она думает! Его дом в Сиднее, ее — в Мельбурне, их жизни диаметрально противоположны, их цели несовместимы. Ему нужен семейный очаг, ей — диплом о высшем образовании. Учеба помешает ей вступать в какие-либо отношения с мужчиной.
Мирная картина дикой природы сменилась пейзажем пригорода. Они встретились менее суток назад, так почему она чувствует, что знает его всю жизнь? Почему с тоскою смотрит на окраины города? Не потому ли, что с каждой секундой они все ближе к слову «прощай»?
Она с остервенением нажала на газ, не обращая внимания на красный свет и крутые повороты, летела по обочинам улиц, ловко маневрируя между машинами. Последние двадцать четыре часа не изменят ее жизнь.
В ответ на этот довод ученый в ней хмыкнул, циник фыркнул, а реалист предложил сбросить скорость.
Она с ревом затормозила перед роскошным «Гранд-отелем», принадлежащим Карлайлам. Швейцар в ливрее с каменным лицом двинулся к нарушителям спокойствия. Алекс слез с мотоцикла и снял одолженные у Кармель шлем и куртку. Швейцар тут же снял с головы шляпу и поинтересовался, не может ли чем помочь хозяину. Получив отказ, почтительно стал в стороне, ожидая дальнейших инструкций.
А чего ждал Алекс? Из-за сломанной подножки Зара не могла оставить мотоцикл, поэтому она только сияла шлем и тряхнула головой. Как трудно говорить «прощай»!
— Было… — найти бы подходящее слово! — интересно. Я вас, мистер Карлайл, представляла иначе.
Мужчина окинул внимательным взглядом мотоцикл, шлем.
— Так же, как и я вас, мисс Зара Ловетт.
Она облизнула губы, нервно щелкнула ремешком. На язык лезла какая-то чушь, вместо простого, вежливого «приятно было познакомиться».
— Я думала, ты безжалостный, высокомерный и эгоистичный.
— И что заставило тебя думать, что я не такой? Секунду она пристально смотрела на него, ощущая напряженность и опасность момента.
— Прошлая ночь, — объяснила она и подняла подбородок. — Ты знаешь, я бы согласилась.
— Знаю. — Он блеснул глазами.
Посигналила машина, спуская их с небес на землю. Зару здесь больше ничего не задерживало.
— Ладно, тебе нужно найти невесту, а мне — вернуться к учебе.
Она подняла шлем, и тут Алекс положил ей руку на плечо, даже сквозь кожу чувствовался жар и крепость его ладони.
— Я хочу снова тебя увидеть. Ночью звонить можно?
— Не звони, — быстро сказала она. — Бесполезно. Ты в Сиднее, я в Мельбурне. Тебе нужна жена и ребенок, а у меня нет времени на свидания. Я не твоя мечта, Алекс.
— А я не прошу тебя выходить за меня замуж, Зара.
И пока она размышляла над его словами, он наклонился и поцеловал ее.
Когда первые секунды шока прошли, она ответила на поцелуй. Безоглядно, безрассудно.
Их прикосновения были таким мягкими, как прекраснейший шелк. Ее ноздри затрепетали, она вдохнула его запах, не аромат вчерашней туалетной воды респектабельного бизнесмена, а мужчины.
Его язык скользнул по ее губе, и она, не в силах сопротивляться искушению, открыла рот, продлевая наслаждение.
Раздался гул гудков — неудивительно, она абсолютно потерялась в этом поцелуе.
Мужчина прижал руку к ее щеке и взглянул ей в глаза.
— Я хочу обладать тобой, Зара.
— Не всегда мы можем иметь то, что хотим, — тихо ответила она, и мускул на его щеке дернулся.
— Понимаю. — Он выпрямился, и рука безжизненно упала вниз, как потерявшая опору балка, но глаза сверкали непреклонностью.
Затем он развернулся и зашагал прочь, прежде чем она смогла сказать единственное подходящее слово:
— Прощай.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Обычно Алекс спокойно относился к тому, что не все ему доступно. Если он что-то желал, то разрабатывал план и шел к цели. Однако в случае с Зарой Ловетт его руки оказались связанными.
К понедельнику он так и не обнаружил ускользнувшую Сюзанну. Алекс все время связывался с детективным агентом, которого нанял, но пока ему ничего не оставалось, кроме как ждать.
Бездеятельность раздражала его, так же как и тикающие часы.
Долгой темной ночью, лежа в своей кровати без сна, он рассматривал тени на потолке и вспоминал губы Зары, их мягкость и податливость, их жар, разбудивший его тело. Тоска не давала ему уснуть.
Ему нужна жена, а он хочет Зару. Алекс едва не стонал, ворочаясь в постели.
А если Сюзанна снова передумает и согласится на замужество?
Он может завязать себя в узел, жениться на ней, что вовсе не обязательно даст ему желанного ребенка. К тому же не заставит ли этот шаг их всех страдать?
Его мама очень четко выразилась по поводу свадьбы: «Я наблюдала вас вместе, милый. И я рада, что Сюзанна достаточно разумна, чтобы видеть твое упрямство».
Он не упрямый, просто целеустремленный. Долг, ответственность — его вклад в семью. Впрочем, если никто от этого не станет счастливее…
Утро вторника ответа не принесло, и Алекс решил полюбоваться на лошадей. Когда в бледном зыбком рассвете появилась фигура брата, он тихо выругался. Годы, прожитые под одной крышей, научили его общению с Рэйфом. Он научился контролировать свой гнев.
Когда мать рассказала ему о его настоящем отце, чей буйный нрав разрушил карьеру, репутацию, дружбу, любовь, он поклялся, что изгонит из себя вспыльчивость и безрассудность. И постоянное влияние Чарлза Карлайла помогло ему научиться управлять своей яростью. Он даже забыл о ней, только бы сегодня Рэйф не нарывался.
— Доброе утро, брат, — Рэйф хлопнул Алекса по спине. — Ирландец уже проскакал?
