Услышав об этом, Габриэла сразу вспомнила своих родителей.
Ее отец часто играл в теннис с коллегами по работе, но мать этого не одобряла.
Расплачиваться за отцовское увлечение этим видом спорта приходилось,
естественно, ей, поэтому Габриэла с детства недолюбливала теннис. Она все же
попыталась расспросить Джо об этой игре, но он сразу понял, что Габриэла просто
смущена его похвалой.
— Я говорил совершенно серьезно, — произнес он,
улыбаясь. — У тебя настоящий талант. Грешно зарывать его в землю.
— Да нет, — попыталась возразить Габриэла. —
Я пишу потому, что мне это нравится. Это очень увлекательно и интересно…
И она рассказала ему о том, что внутри ее что-то вырывается
на свободу только во время работы над рассказом или стихотворением.
— Когда я начинаю думать о том, что мне написать, я
ничего не могу… — призналась она. — Но когда я забываю о своем «таланте»,
тогда все происходит само собой.
— Католическая церковь не поощряет веры в привидения,
домовых и маленьких человечков, которые приходят по ночам, чтобы отбирать рис
от пшеницы и ткать лунную пряжу, — сказал Джо с притворной суровостью, и
Габриэла улыбнулась.
— Это работает твое подсознание, — продолжал
Джо, — то есть ты сама. А ты принадлежишь монастырю, сестрам, людям, богу,
наконец. Так что можешь считать мои слова насчет таланта пастырским
наставлением. Ну а как ты вообще поживала все это время?
Джо был в отпуске не так уж долго, однако ему казалось, что
они не виделись целую вечность.
— Спасибо, неплохо. Сейчас мы все очень заняты —
готовимся к экзаменам. Да, в праздник Четвертого июля у нас будет пикник, и мы
будем жарить мясо на углях. Ты придешь?
День независимости был сугубо светским праздником, однако
каждый год в этот день — если только он не был постным — в монастыре
устраивался пикник, на который можно было приглашать друзей и родственников.
Матушка Григория считала, что подобные мероприятия помогают
монахиням поддерживать контакт с близкими, оставшимися в миру. Правда, у
Габриэлы не было ни друзей, ни родственников, однако сейчас она подумала, что
отец Коннорс стал ей близок как родной брат.
— Это официальное приглашение? — уточнил Джо.
— Можно сказать и так, — ответила Габриэла. —
Просто я случайно знаю, что матушка Григория собиралась пригласить священников
из вашего прихода. Ко многим сестрам должны приехать родные, хотя, конечно, их
будет не так много, как на Пасху, — все-таки сейчас отпускной сезон.
— Я приду, — пообещал Джо. — Правда, в нашем
приходе сейчас тоже сезон отпусков. Я работаю по шесть дней в неделю, поскольку
число грешников, нуждающихся в спасении, нисколько не уменьшилось. Но я все
улажу.
— Хорошо. Приходи обязательно, — сказала она и
улыбнулась. Ей показалось, что Джо очень рад видеть ее, и от этого у нее сразу
стало тепло на сердце. Сама-то она, во всяком случае, была рада.
Потом он проводил ее ко входу в главное здание, где Габриэла
должна была оставить дежурной сестре заказ на покупку кое-каких огородных
принадлежностей и химикалий. По дороге Джо успел сказать ей, что на днях он
приедет служить мессу и что ему очень хочется, чтобы Четвертое июля поскорее
настало.
— Мне вот что пришло в голову, — сказал он. —
Если матушка Григория позволит, мы с моими товарищами могли бы помочь
приготовить мясо. Что ты на это скажешь?
— О, это было бы замечательно! — воскликнула Габриэла,
искренне радуясь его предложению. Ей уже несколько раз приходилось жарить мясо
на мангале, и она сразу поняла, что это, пожалуй, единственная работа, которая
не доставляет ей удовольствия. Древесный уголь не желал разгораться, дым
разъедал глаза, сажа норовила сесть на лицо, а тяжелый запах горелого жира так
пропитывал одежду, что ее приходилось тут же менять.
Кроме того, длинные платья и послушнические накидки так
сильно сковывали движения, что приготовление барбекю становилось для Габриэлы и
ее подруг подлинным мучением. Священникам и даже монахам в этом отношении было
гораздо проще, поскольку на пикники они всегда приезжали в обычных джинсах и
рубашках.
— Думаю, матушка Григория не будет возражать, —
уверенно добавила Габриэла. — Она знает, что шашлык мы любим только есть,
а отнюдь не готовить.
— А бейсбол?
— Что — бейсбол? — От этого вопроса Габриэла даже
растерялась. Она не понимала, шутит ли Джо или просто пытается поддерживать
светский разговор ни о чем.
— Любят ли сестры бейсбол? Мы могли бы устроить матч —
монастырь Святого Матфея против прихода Святого Стефана. А чтобы вам не
казалось, будто вас заранее ставят в проигрышное положение, можно составить
смешанные команды. Эта идея пришла мне в голову только сегодня утром. Как ты
думаешь, выйдет из этого что-нибудь или нет?
Габриэла ненадолго задумалась.
— Наверное, — сказала она наконец и чуть заметно
покраснела. — Я, конечно, не могу говорить за всех, — добавила она
поспешно, — но мне кажется, сестрам понравится. Несколько наших монахинь
всерьез увлекаются бейсболом и не пропускают ни одного матча по телевидению. А
сестры Люс и Антония, которые долго жили в Англии, даже играли там в какую-то
похожую игру.
— В крикет, — подсказал Джо. — Английский
крикет — это аристократический дедушка нашего демократического бейсбола.
— Да-да, — обрадовалась Габриэла. — В крикет.
В позапрошлом году они даже устроили здесь в саду матч между командами
новицианток и послушниц. Со стороны это, наверное, было ужасно смешно.
— Смешно?! Вы говорите — смешно, сестра Берни? — с
напускным негодованием переспросил Джо. — Да в мире нет ничего серьезнее
бейсбола! Наша команда, команда прихода Святого Стефана, является самой сильной
во всем нью-йоркском епископстве. Ну так что мы решим?
— Почему ты спрашиваешь у меня? — ответила Габриэла
и снова потупилась. — Я не могу отвечать за всех сестер. Поговори лучше с
настоятельницей или с сестрой Иммакулатой. Думаю, они обе будут в восторге.
Она перевела дыхание и снова посмотрела на него.
В глазах Габриэлы засверкали любопытные искорки.
— А ты тоже играешь? На какой позиции?
— Конечно, подающим, — ответил Джо с таким видом,
словно это должно было быть очевидно даже ей. — Вот эта рука… — Он показал
ей свою сильную руку с аккуратными ногтями. — Вот эта рука когда-то
считалась одной из лучших среди команд второй лиги штата Огайо.
Он слегка подтрунивал над ней и над собой, однако Габриэла
поняла, что Джо все-таки немножко гордится своими достижениями. И что он очень
любит бейсбол.
— Вот как? — Габриэла лукаво посмотрела на него.
Тогда как вышло, что ты не играешь за «Янки»?
— Господь сделал мне лучшее предложение, — ответил
Джо. Он был очень рад, что они с Габриэлой разговаривают так свободно и
непринужденно, да еще о таком мирском занятии, как бейсбол. Серьезные беседы о
боге, об их прошлой и настоящей жизни, о планах на будущее и прочих важных
вещах были, конечно, тоже необходимы, однако именно этот шутливый разговор
лучше всего подтверждал, что они стали настоящими друзьями.
