— Послушай, что же все-таки произошло? — как-то
спросила у нее Мэйбл.
— Не знаю толком, — ответила Глэдис честно. —
Дуг не хотел, чтобы я работала, и доводы приводил такие, что я просто на стенку
готова была полезть. Я пыталась что-то доказать, он ничего не слушал. А дальше
все пошло вразнос. Знаешь, я порой удивляюсь, как мы прожили вместе столько
лет, и даже чувствовали себя счастливыми…
— Глядя на вас, я всегда думала: вот кому
повезло, — призналась Мэйбл. — Ты и Дуг казались мне просто идеальной
парой.
— Мне тоже так казалось когда-то, — грустно
сказала Глэдис. — И в конце концов эта уверенность и сыграла со мной
скверную шутку. Должно быть, идеальных браков просто не существует. Боже мой,
стоило мне однажды настоять на своем, и все рухнуло.
— А ты… ты не жалеешь об этом? — осторожно
поинтересовалась Мэйбл.
— Иногда. Но я думаю, чему быть, того не миновать. Не
на этом, так на чем-нибудь другом мы бы споткнулись. Нельзя все в семье
полностью подчинить интересам одного человека.
— И что ты собираешься делать дальше? — спросила
Мэйбл, подумав вдруг о своем собственном браке. Он никогда не был особенно
благополучным, однако мысль о разводе ни разу не приходила ей в голову. И
теперь, глядя на Глэдис, чья семейная жизнь всегда вызывала у нее острую
зависть, Мэйбл вдруг испугалась, что и с ней может случиться что-нибудь
подобное. Глэдис пожала плечами;
— Не знаю, просто жить…
— Как ты будешь жить — вот я о чем спрашиваю. Например,
как вы поступите с домом? Будете вы его продавать или нет?
— Дуг говорит, что нет, во всяком случае — пока. Он
сказал, что я могу жить в нем до тех пор, пока дети не вырастут и не поступят в
колледж или университет. Или до тех пор, пока я не выйду замуж. — Глэдис
криво улыбнулась. — Что весьма маловероятно, если только мною не
заинтересуется Дэн Льюисон…
Это, разумеется, была шутка. Во всем Уэстпорте не нашлось бы
ни одного мужчины, с которым Глэдис захотелось бы встречаться.
— Какая ты храбрая, Глэд! — воскликнула Мэйбл, не
скрывая своего восхищения. — Я бы никогда не решилась развестись с
Джеффом, хотя постоянно ворчу и жалуюсь, какой он нудный.
— Думаю, что в моем положении ты поступила бы точно так
же, и храбрость тут ни при чем. Дуг просто загнал меня в угол. Что касается
тебя и Джеффа, то… ты, мне кажется, любишь его гораздо больше, чем готова
признать.
— Да, насмотревшись на тебя, я готова просто расцеловать
своего зануду, — сказала Мэйбл с непритворным ужасом. Глэдис ободряюще ей
улыбнулась.
— Возможно, это самое правильное решение, Мэйбл.
Сама она уже ни о чем не жалела. Да, ей будет очень трудно,
особенно вначале, но уж как-нибудь. Свобода, которую она получила, позволяла ей
заниматься любимой работой. Глэдис ни минуты не сомневалась, что сумеет
организовать жизнь так, чтобы у нее оставалось время на выполнение небольших
заданий Рауля.
В феврале Рауль действительно позвонил ей и отправил в
Вашингтон — взять интервью у первой леди и сделать несколько фотографий. Это,
разумеется, было не так интересно, как побывать на театре военных действий, но
зато это было недалеко и помогало поддерживать рабочую форму. Потом Глэдис
побывала в Кентукки, где она сделала интересный репортаж о старых угольных
шахтах. Вкупе с обычными домашними заботами это почти не оставляло ей времени
на то, чтобы общаться с соседями, однако от Мэйбл Глэдис узнала, что Дуг не
только снял в Нью-Йорке квартиру, но и сошелся с какой-то женщиной, у которой
было двое детей от первого брака. По слухам, он начал встречаться с ней меньше,
чем через месяц после того, как ушел из семьи. Глэдис поняла, что Дуг не терял
времени даром. Мэйбл утверждала, что эта женщина никогда не работала, любила
поболтать, обладала пышным бюстом, длинными ногами и была очень хороша собой.
Сама Мэйбл никогда ее не видела, но трое ее друзей хорошо знали Таню Либерман и
описали ее во всех подробностях, зная, что эти сведения непременно дойдут до
Глэдис.
Узнав о том, что Дуг так быстро утешился, Глэдис почти не
расстроилась. Все это как-то оставалось на задворках сознания. У нее были
теперь совсем другие дела. Пол по-прежнему звонил ей каждый день. К ней
постепенно возвращалась уверенность в себе и своих силах. Пол тоже чувствовал
себя значительно лучше. Он по-прежнему плохо спал по ночам, но Глэдис видела,
как день ото дня он становится спокойнее и даже веселее. Кроме того, Пол начал
разговаривать с ней о своем бизнесе, и Глэдис казалось, что это добрый знак.
Похоже, он соскучился по своим головоломным финансовым операциям, по
напряженной борьбе, которую вел с конкурентами, и по всему остальному, что
составляло когда-то его жизнь. Правда, ни один их разговор по-прежнему не
обходился без упоминания о Седине, но тоска его по ней стала не такой
беспросветной. В его интонациях нет-нет да и прорывались горькие нотки, но все
же ореол непогрешимости и святости, который окутывал Седину в первые месяцы
после гибели, значительно потускнел, уступив место более трезвому взгляду на вещи.
Глэдис не могла этому не радоваться. Пол явно возвращался к жизни.
В начале марта Пол все еще путешествовал по Средиземноморью
на своей яхте, но Глэдис начинало казаться, что он томится своим добровольным
изгнанием. К этому времени она изучила его уже настолько хорошо, что могла по
одному-единственному слову определить, в каком он сегодня настроении. В
каком-то смысле Глэдис знала его даже лучше, чем собственного мужа, но думать
об этом ей было странно. Пол один или два раза даже назвал их отношения «заочным
браком». Но все это было лишь милой шуткой. Он был готов оказать ей любую
помощь, но только как друг. Личную жизнь, по его мнению, Глэдис должна была
строить с кем-то другим.
— О'кей, — сказала ему однажды Глэдис. —
Когда снова будешь во Франции, пиши мой номер телефона на самых видных местах в
мужских туалетах. У нас в Уэстпорте нет никого, достойного моего внимания.
— Брось, — сказал Пол. — Ты просто плохо
искала.
— Ты прав, — вздохнула Глэдис. — Я вообще не
искала. Но это совершенно бесполезно, поверь.
— Гм-м… — замялся Пол, несколько сбитый с толку. —
Я как раз собирался посоветовать тебе бывать на собраниях общества анонимных
алкоголиков. По-моему, именно там можно найти подходящего кандидата…
— Веди себя прилично. Пол, — фыркнула
Глэдис. — А то смотри, отправлю к тебе на яхту парочку разведенных женщин.
Их в Уэстпорте тоже хватает. Посмотрим, как ты тогда запоешь!
Их отношения уже давно стали настолько доверительными, что
они могли позволить себе подтрунивать друг над другом. Глэдис не испытывала ни
малейшего стеснения в разговоре, с хохотом она поведала ему о встреченном на
одном из футбольных матчей Сэма мужчине, который выглядел столь отталкивающе,
что она не удержалась и сфотографировала его. Толстый, лысый, краснолицый, он
не переставая жевал резинку, ковырял пальцем в носу и вытирал руки о майку на
животе.
