Она действительно забыла его, забыла, насколько он высок
ростом, какие голубые у него глаза и какие сильные руки. Его волосы были
подстрижены очень коротко, а обветренное лицо покрывал бронзовый загар.
— Ты выглядишь потрясающе! — сказал он, выпуская
Глэдис из своих железных объятий, от которых у нее на мгновение захватило дух.
Голос, его голос. Она слушала его на протяжении шести месяцев, поверяла ему
свои проблемы и делилась тайнами. Этот человек знал о ней все, он помогал ей
принимать важные решения и поддерживал в минуты отчаяния, однако, несмотря на
это, оказавшись с ним лицом к лицу, Глэдис испытывала какое-то непонятное
смущение и робость.
— Ты тоже, — ответила она и улыбнулась. — От
тебя так и пышет здоровьем.
— Ничего удивительного, — рассмеялся Пол. — В
последние полгода я только и делал, что сидел у себя на яхте и нагуливал загривок.
Любой на моем месте разленился бы и потолстел!
Глэдис окинула его быстрым взглядом. Нет, она не сказала бы,
чтобы Пол поправился или стал медлительным и апатичным. Напротив, он был, как
прежде, энергичен, атлетически сложен и моложав; ей даже показалось, что по
сравнению с прошлым летом он немного похудел.
— А ты стала еще стройнее и моложе, — заметил Пол,
когда, забрав с багажной «карусели» его дорожную сумку, они не спеша
направились к выходу. — Наверное, когда ты выходишь с детьми, тебя
принимают за их старшую сестру.
Улыбнувшись этому неожиданному комплименту, Глэдис покачала
головой.
— В Уэстпорте меня слишком хорошо знают, —
возразила она. — А в Нью-Йорке мы с детьми бываем нечасто. Впрочем, ты
прав — в последнее время я действительно выгляжу, а главное — чувствую себя
много лучше. Но это больше твоя заслуга, чем моя… Кстати, как твои дела? Как ты
долетел?
Точно такие же вопросы она задала бы и Дугу, доведись ей
встречать его в аэропорту, но Глэдис это нисколько не смущало. В конце концов,
назвал же Пол их отношения «заочным браком», так почему она не может спросить
его о том, о чем она спросила бы настоящего мужа?
Но что обманывать себя? Пол не был ни ее мужем, ни
любовником — он был чем-то совсем другим, однако она все равно была рада тому,
то он перестал быть далеким, бесплотным голосом. Он был живым, близким, она
могла бы дотронуться до него, если бы захотела, он улыбался ей, и она не только
видела его улыбку, но и ощущала ее ласковое тепло.
— Просто не верится, что ты здесь, рядом, —
сказала она. — Я уже начала бояться, что ты вечно будешь плавать где-то по
далеким морям и я никогда тебя не увижу.
— Я и сам не верю, что вернулся, — ответил
Пол. — А добирался я кошмарно. В салоне было не меньше сотни визжащих
младенцев, которых матери, видимо, забыли покормить. Кроме того, женщина,
которая сидела рядом со мной, всю дорогу говорила о своем саде, о том, какие
цветы она хочет сажать и как за ними надо ухаживать. Еще полбеды, будь она
француженкой, поскольку я почти не понимаю французского, но эта почтенная леди
оказалась англичанкой. Теперь я могу давать консультации, сколько навоза
необходимо вносить под розовые кусты и когда лучше всего удалять старые побеги.
Глэдис фыркнула. За разговором они спустились в подземный
гараж, где она оставила свой универсал. Они нашли его среди других машин, Пол
забросил сумку и кейс на заднее сиденье и повернулся к ней.
— Может быть, ты хотела бы, чтобы я сел за руль? —
галантно предложил он, но Глэдис, зная, что он наверняка устал после перелета,
заколебалась.
— Разве ты мне не доверяешь? — спросила она
наконец.
Она знала, что большинство мужчин не выносят, когда женщина
садится за руль. Дуг, например, терпеть не мог ездить вместе с ней, когда
Глэдис вела машину.
— Как я могу тебе не доверять? — удивился
Пол. — Ты — ветеран множества автопулов, в то время как я за эти полгода
успел напрочь забыть, как пользоваться тормозами. На яхте этого устройства
просто нет. Кроме того, в самолете я выпил три стаканчика виски…
— Хорошо, — кивнула Глэдис и распахнула
дверцу. — Тогда я поведу, а то ты действительно отвык…
Садясь за руль, она бросила на него быстрый взгляд, и их
глаза на мгновение встретились.
— Я хотела поблагодарить тебя. Пол, — сказала
Глэдис негромко.
— Поблагодарить? За что? — удивился Пол.
— За то, что ты поддерживал меня и помог преодолеть все
трудности, — серьезно сказала она. — Без тебя я, наверное, не
справилась бы.
Она сама сделала не меньше для него. Пол хорошо это понимал.
Впрочем, говорить об этом сейчас он не стал.
— Кстати, как твои дела? — спросил он с искренним
интересом. — Дуг все еще мучает тебя, или…
— За него это делает его адвокат, — улыбнулась
Глэдис. — Но, как мне кажется, большинство вопросов мы уже решили.
Дуг действительно предложил ей через адвоката значительное
содержание и алименты на детей. Она могла бы жить не нуждаясь. Кроме того, она
рассчитывала, что сумеет время от времени делать небольшие репортажи и получать
за них гонорары, так что финансовый вопрос Глэдис считала решенным. Дом Дуг
тоже оставлял ей: она могла жить там до тех пор, пока Сэм не поступит в
колледж. Правда, он поставил условие, что, если до этого момента Глэдис
вторично выйдет замуж, договор должен быть расторгнут, однако это ее не пугало.
Адвокат, представлявший ее интересы, порекомендовал Глэдис согласиться, что она
и сделала с легким сердцем. Все имущественные вопросы, таким образом, были
разрешены, и адвокат обещал Глэдис, что к Рождеству развод будет оформлен
юридически.
Впрочем, Пол, с которым она все это уже обсуждала по
телефону, был, что называется, в курсе. Отдавая должное Дугу, он сказал, что
это весьма щедрое предложение.
— Просто не верится, что я снова в Нью-Йорке,
Глэдис, — промолвил Пол, откидываясь на спинку сиденья. Он внимательно
глядел на проносящиеся за окнами городские пейзажи. Каким ему кажется Нью-Йорк
после всех мест, которые он посетил? Венеция, Сицилия, Корсика, Портофино,
Антибы — сами эти названия звучали гораздо более поэтично, чем Бронкс, Гринвич
и Тридцать седьмая улица, но в тех далеких и прекрасных местах Пол прятался от
боли, поселившейся в его сердце. И вряд ли они сумели облегчить его страдания.
Пол действительно боялся возвращаться в свою прежнюю
квартиру. Он сам сказал ей об этом, и Глэдис ободряюще улыбнулась ему.
— Может быть, тебе стоило бы остановиться в отеле? —
спросила она.
— Я тоже об этом думал, — сказал Пол извиняющимся
тоном. Теперь, когда они встретились, он признавался в своих слабостях с
меньшей охотой. Что-то изменилось. Впрочем, ей самой было странно думать о том,
что далекий голос, который она слушала на протяжении почти целого года,
внезапно обрел плоть и кровь. Им обоим еще предстояло к этому привыкнуть;
Глэдис, во всяком случае, постоянно ловила на себе внимательный взгляд Пола,
который незаметно ее рассматривал.
