— Я успел забыть, как она была красива! — произнес
он наконец хриплым шепотом. — Но я постараюсь не думать об этом теперь…
Глэдис кивнула, зная, как трудно ему было оказаться в
знакомой обстановке и снова увидеть Седину — хотя бы только на портрете. Но она
знала так же, что ему необходимо через это пройти. Уберет он в конце концов
портрет или оставит? Глэдис казалось, что портрет в какой-то степени властвует
над всей комнатой, как, без сомнения, царила здесь Седина, когда была жива. Ее
присутствие до сих пор ощущалось в воздухе, хотя в квартире уже слегка пахло
нежилым.
Глэдис хотела что-то сказать, но Пол прошел в небольшую,
смежную с гостиной комнату, служившую ему кабинетом. Там он поставил кейс на
стол и включил уютную настольную лампу с зеленым абажуром.
Глэдис тоже вошла в кабинет, хотя ей начинало казаться, что
она навязывает ему свое присутствие. Не зная, как ей быть, она решилась задать
ему прямой вопрос.
— Может быть, мне лучше уйти? — негромко сказала
она и увидела, как на лице его появилось разочарование, смешанное с обидой.
— Почему? — спросил Пол. — Разве ты не можешь
побыть еще немножко?.. Или тебе пора возвращаться к детям?
Глэдис пожала плечами:
— В общем-то нет, я просто не хотела навязываться.
Лицо его чуть дрогнуло и на мгновение сделалось совершенно
бесстрастным, но это выражение не могло обмануть Глэдис.
— Ты нужна мне, Глэдис… С тобой мне гораздо
легче, — проговорил он и добавил после небольшой паузы:
— Может быть, ты хочешь чего-нибудь выпить? Глэдис
покачала головой.
— Мне нельзя. Ведь мне еще возвращаться в Уэстпорт.
— Ужасно не хочется отпускать тебя одну! — заявил
он, с размаху садясь на обитую темно-лиловым бархатом козетку, стоявшую
напротив еще одного, несколько меньшего по размерам камина. Над камином висел
эскиз кисти Ренуара в массивной золоченой раме.
— Когда ты приедешь ко мне в следующий раз, я найму для
тебя лимузин. Или, если ты не имеешь ничего против, я буду сам отвозить тебя в
Уэстпорт.
— Я прекрасно доберусь — мне это совсем не
трудно, — весело сказала она. — Впрочем, спасибо, что подумал обо
мне.
Пол тем временем смешал себе скотч и содовую, достав все
необходимое из маленького бара. Там же нашлась и кока-кола. Глэдис с
удовольствием выпила несколько глотков.
— Какая роскошная квартира, — сказала она
задумчиво, еще раз обводя взглядом обитую бархатом мебель и панели красного
дерева на стенах кабинета. Впрочем, чего-то подобного она ожидала. Каюты
«Морской звезды» выглядели не менее богато.
— Седина обставляла ее сама, — вздохнул Пол, глядя
на Глэдис. Она сидела в кресле, скрестив длинные, изящные ноги, и тоже смотрела
на него. Что-то в ее взгляде неожиданно напомнило Полу прошлое лето, когда они
почти так же сидели друг напротив друга на палубе «Морской звезды».
— У Селины было много самых неожиданных способностей и
талантов, — добавил он. — Наверное, не было такого дела, которое
оказалось бы ей не по силам. И, признаться, с этим порой было нелегко мириться.
Он и раньше говорил ей нечто подобное, но теперь, оказавшись
в его квартире, Глэдис лучше понимала, что Пол имеет в виду. Во всем: в
обстановке, драпировках, в самом воздухе — чувствовались присущие Селине стиль,
порывистость и острый ум, не боящийся контрастов и привыкший ради достижения
наибольшего эффекта играть на непривычном.
— Не знаю, что мне теперь делать с этой
квартирой, — покачал головой Пол. — Наверное, придется продать ее
вместе с обстановкой — так будет проще всего.
— Зачем спешить? — отозвалась Глэдис, отпивая
небольшой глоток кока-колы. — Попробуй сначала слегка передвинуть вещи.
Пол усмехнулся:
— Селина убила бы меня на месте, если бы я тронул хоть
одну статуэтку на каминной полке. Она всегда говорила, что если она поставила
ту или иную вещь на какое-то место, значит, там она и должна стоять. Если я
передвигал пепельницу на журнальном столике, она поднимала такой шум, словно я
оскорбил ее действием. Но, возможно, ты права. Даже сейчас это все еще квартира
Седины, а я должен сделать ее своей.
И это действительно было так. Селина никогда не вмешивалась
в то, как Пол обставлял и украшал свою яхту, — это был полностью его мир,
и именно поэтому после гибели жены он укрылся там. Но здесь, в квартире, все
буквально дышало Сединой, все напоминало Полу о его потере.
— А как ты собираешься поступить со своим домом? —
спросил он внезапно. — Ты будешь переставлять там мебель или оставишь все,
как было при Дуге? Кстати, он забрал много своих вещей?
— Нет, — покачала головой Глэдис. Он оставил ей
все, за исключением компьютера и нескольких книг и безделушек, которые были
дороги ему как память о колледже. Дугу, как и ей, не хотелось расстраивать
детей больше, чем это было необходимо. — Нет, он оставил почти все, —
повторила Глэдис. — Что касается перестановок, то я не хочу с этим
спешить. Это может расстроить детей, а им и так непросто приспособиться к новой
ситуации.
Пол кивнул. Он знал, что подобный подход был полностью в ее
характере. Именно поэтому она посоветовала «слегка передвинуть вещи», вместо
того чтобы прямо сказать ему, от чего следует избавиться. Глэдис считала себя
не вправе распоряжаться чужими вещами и даже советовать ему продавать квартиру.
За месяцы их телефонного общения Глэдис стала для него тихой гаванью, в которой
Пол мог укрыться, когда ему становилось совсем худо.
— Ты собираешься перегонять яхту в Нью-Йорк? —
неожиданно спросила Глэдис. Она очень хотела знать, как долго Пол собирается
пробыть в «цивилизованном мире», как он выражался, но спросить об этом прямо
она по-прежнему не решалась.
Пол ненадолго задумался.
— Я еще не решил, — промолвил он наконец. —
Все будет зависеть от того, как долго я здесь пробуду. А этого я сам пока не
знаю. Как пойдут дела.
Он посмотрел на нее, и Глэдис стало ясно, что Пол имеет в
виду не столько свой бизнес, сколько то, насколько уютно он будет чувствовать
себя в знакомой обстановке старой квартиры.
— В принципе, — продолжал тем временем Пол, —
в апреле я собирался куда-нибудь на острова Карибского моря. В это время года
там просто великолепно. Ты когда-нибудь бывала на Мартинике или на Барбадосе?
— Нет, не удалось, — рассмеялась Глэдис. —
Там, видишь ли, давно не было никаких войн и вооруженных конфликтов.
— Зато на Гренаде они были, — напомнил Пол.
— Эту войну я пропустила, — призналась
Глэдис. — В это время я была в Лаосе.
— Может быть, если я в конце концов решу побывать
где-нибудь на Антигуа, вы с детьми прилетите ко мне хотя бы на несколько
дней? — предложил Пол. — Мне кажется, это было бы интересно и тебе, и
им.
