— О, дети будут просто в восторге! — ответила
Глэдис с признательностью. — Особенно Сэм, — добавила она, внезапно
перехватив тоскующий взгляд Пола, устремленный на одну из многочисленных
фотографий Селины. — Ты не проголодался? — спросила она быстро,
пытаясь отвле??ь его от печальных мыслей. — Я могла бы быстренько
что-нибудь приготовить: например, омлет или сандвичи с арахисовым маслом.
— Что ты говоришь? — Пол рассеянно посмотрел на
нее, но быстро опомнился. — Обожаю арахисовое масло! — воскликнул он
и грустно улыбнулся. Он прекрасно понял, почему Глэдис заговорила с ним о еде.
Она снова поспешила ему на помощь. Увы, на этот раз ее усилия увенчались лишь
частичным успехом: быть в этой квартире и не вспоминать Седину было просто
невозможно. — Я люблю арахисовое масло с оливками и бананами, —
добавил он и рассмеялся, увидев, какое выражение появилось на лице Глэдис.
— Ну и рецептик! — заметила она. — Все равно
что копченая рыба с клубникой и сливками. Очень тебя прошу, не рассказывай об
этом блюде Сэму — он обожает подобные, гм-м… гремучие коктейли. А кстати, есть
у тебя арахисовое масло?
— Не думаю. Впрочем, можно посмотреть.
Полу совершенно не хотелось есть, но в кухне воспоминания,
пожалуй, не будут одолевать его с такой силой. Кухня была единственным во всей
квартире местом, куда Селина не заходила никогда. Обычно она и Пол питались в
ресторанах или нанимали повара. Иногда Пол сам брался готовить ужин или обед,
но за все одиннадцать лет их совместной жизни Седина ни разу не пожарила для
него простой яичницы. И она гордилась этим.
Пройдя через роскошную столовую, посреди которой красовался
антикварный обеденный стол, Глэдис оказалась в просторной кухне, отделанной
черным полированным гранитом. Повсюду поблескивали никелированными деталями и
циферблатами замысловатые кухонные приспособления, назначение которых Глэдис
удалось угадать лишь благодаря своему большому опыту. "Эту кухню надо бы
сфотографировать и послать снимок в «Интерьер и дизайн», — подумалось ей.
Однако в многосекционном холодильнике, в который при желании
можно было запихать целую говяжью тушу, не нашлось ничего, кроме промороженных
насквозь бифштексов, оставленных здесь в незапамятные времена кем-то из наемных
поваров, и целой батареи жестяных баночек с содовой водой.
— Интересный у тебя будет завтрак, — заметила
Глэдис, заглядывая в холодильник.
— Моя секретарша не знала, что я остановлюсь здесь. Я
просил ее зарезервировать номер в «Карлайле». Наверное, завтра я действительно
переберусь туда, — объяснил Пол и посмотрел на нее с каким-то странным
выражением лица. — Извини, но мне совершенно нечего тебе предложить.
Глэдис улыбнулась.
— Я-то не голодна. А вот когда ты ел в последний раз?
Пол бросил быстрый взгляд на часы.
— Не помню. Это было еще в Париже, когда я
пересаживался на рейс «Эйр Франс».
— Ты, наверное, просто валишься с ног. Пол ненадолго
задумался.
— Да вроде нет, не особенно… Должно быть, это от того,
что мне очень хорошо с тобой.
Многие женщины на ее месте приняли бы эти слова чуть ли не
за любовное признание, но Глэдис слишком хорошо знала Пола.
Ему было просто страшно оставаться одному среди этих стен,
среди портретов и едва уловимых знакомых запахов. Он знал, что платья Седины
все еще хранятся в чуланах и стенных шкафах, и боялся наткнуться на них. Пол не
догадался попросить кого-нибудь разобрать вещи Седины и что-нибудь с ними
сделать. Теперь ему предстояло заниматься этим самому. Он заранее вздрагивал,
представляя, как будет держать в руках ее домашние туфли, ее ночную рубашку, ее
сумочки и платья.
— Скажи, когда тебе пора будет возвращаться в
Уэстпорт, — произнес он неожиданно севшим голосом. Полу очень не хотелось,
чтобы Глэдис ехала домой одна, да еще в такой поздний час. Это было
небезопасно, к тому же ему нравилось ощущать ее рядом, после того как они так
долго общались на расстоянии. Но Пол не знал, как сказать об этом Глэдис. Он боялся
даже лишний раз обнять ее, чтобы ненароком не оскорбить и не оттолкнуть. Вот
почему он вел себя, с ней предельно сдержанно. Глэдис, разумеется, воспринимала
это как несомненный признак того, что их дружба носит чисто платонический
характер. Пол понятия не имел, как это можно изменить.
На часах было начало первого. Провожая ее до дверей
квартиры, Пол выглядел как ребенок, которого заставляют расстаться с самым
близким другом. На мгновение Глэдис ужасно захотелось остаться с ним.
— С тобой все будет в порядке? — заботливо
спросила она, совершенно позабыв о том, что перед ней вполне самостоятельный,
взрослый мужчина, совершивший два кругосветных путешествия под парусами.
— Будем надеяться, — честно ответил он и вздохнул,
чувствуя, как напряжение и тревога снова овладевают им.
— Если будет нужно — сразу звони, — сказала
Глэдис. — И не бойся разбудить меня — твое спокойствие важнее.
— Спасибо, Глэдис… — сказал Пол мягко и неожиданно
заколебался. Казалось, он хотел еще что-то добавить, но передумал.
Он спустился вместе с ней, усадил в машину и на прощание
указал на замки обеих дверей. «Запрись как следует», — вот что означал
этот жест. Глэдис, кивнув, опустила стекло, чтобы еще раз пожелать ему всего
хорошего.
— Если ты не передумаешь, то завтра после заседания мы
опять увидимся, — напомнил Пол. — Как насчет половины восьмого?
— Отлично. Кстати, как принято одеваться в этом… ну,
куда мы пойдем? Что мне лучше надеть?
— Что-нибудь не слишком экстравагантное. — Глэдис
сразу догадалась, что то же самое он сказал бы Седине. — Я тебе
позвоню, — добавил Пол, и Глэдис кивнула.
— Постарайся уснуть, хорошо? — она махнула рукой и
отъехала, продолжая думать о Поле. Здесь у него не было даже молока, и
единственное, что он мог сделать, — это полежать в горячей ванне, прежде
чем идти спать. Впрочем, она почти не сомневалась, что сегодня ему вряд ли
удастся уснуть, даже если он выпьет цистерну горячего молока и разорит целую
пасеку. Оставалось только надеяться, что Пол все-таки ей позвонит; она, во
всяком случае, была готова разговаривать с ним хоть до утра.
«Ведь это совсем другое дело, — подумала она. —
Теперь Пол здесь, а не где-то за тридевять земель. Он совсем рядом, и, если бы
он попросил, я могла бы даже приехать к нему снова…»
Но тут Глэдис поняла, что если она и дальше будет размышлять
подобным образом, это может завести ее далеко. Поэтому она включила радио и,
вполголоса подпевая знакомому певцу, стала думать о том, как завтра они с Полом
пойдут в «Дэниэл».
Глава 6
На следующий день Пол позвонил Глэдис в семь часов утра. Он
сообщил, что провел кошмарную ночь и сегодня же переезжает в отель «Карлайль».
— О, Пол, как я тебе сочувствую! — воскликнула
Глэдис. Она предвидела, что так и будет. В квартире все еще было слишком много
Седины. — Ты, наверное, ужасно себя чувствуешь. Как же ты пойдешь на
заседание совета директоров?
