Глядя на нее, Пол вздохнул и, протянув через стол руку,
осторожно взял ее пальцы в свои.
— Иногда, Глэдис, мне становится очень страшно… и очень
грустно. Мне ужасно не хватает Седины, и тогда я… говорю такие вещи, которые
говорить не следовало бы.
Это было похоже на попытку отступиться. Глэдис показалось,
что она вдруг перестала его понимать.
К глазам подступили слезы, а горло стиснуло внезапной
судорогой. Она не хотела его терять, не хотела навсегда испортить их отношения,
пусть они оставались бы «только дружбой». Ей было совершенно ясно, что, если
все превратится в нечто большее, Пол в конце концов может сам этого испугаться
и снова сбежать на свою яхту, на этот раз — навсегда.
— Мне кажется, иногда ты действительно не вполне
отдаешь себе отчет в том, что с тобой творится… — сказала она, аккуратно
промокнув глаза его носовым платком. — Как и я, впрочем…
— Возможно, ты права. Но почему бы нам не довериться
друг другу? Почему бы не разобраться во всем вместе?
Глэдис на мгновение закрыла глаза и кивнула. Когда же она
снова посмотрела на него, то увидела, что Пол улыбается. Он был рад тому, что с
ними происходит, и нисколько не смущался своего чувства. На мгновение он даже
забыл о Седине и блаженствовал от сознания того, что в его жизни появилось
что-то новое, светлое.
После этого объяснения настроение и у Глэдис, и у Пола снова
поднялось. Он принялся рассказывать какие-то забавные случаи, которые
происходили на его яхте, и Глэдис от души смеялась, слушая, как гости Пола
напивались и падали в воду и как одна леди позабыла задраить иллюминаторы в
каюте и едва не потопила «Морскую звезду».
— Хорошо, — сказала она, — я буду помнить,
что иллюминаторы нельзя оставлять открытыми.
— А если забудешь, — подхватил Пол, — я тебе
напомню. Тонуть — это такая морока, к тому же от морской воды портятся ковры!
Глэдис слушала его, широко раскрыв глаза и затаив дыхание.
Она знала о парусах и яхтах гораздо меньше, чем Сэм , и Пол вовсю этим
пользовался. История с незакрытыми иллюминаторами была подлинной (лишь, в одном
месте Пол слегка приврал), зато следующую он выдумал от начала и до конца.
— Удивительно все же, как надежно спроектирована моя
яхта! Однажды в сильный шторм мы опрокинулись. Так вот, мачты вместе с парусами
описали под водой полный круг, после чего яхта снова встала на киль и пошла
дальше как ни в чем не бывало. Многие члены экипажа даже не заметили, что
побывали под водой. Только паруса промокли, и их пришлось долго сушить.
Поначалу глаза Глэдис расширились от ужаса, а рот слегка
приоткрылся, но потом она сообразила, в чем дело.
— Пол Уорд, я тебя ненавижу! — заявила Глэдис, при
чем ее голос и интонация удивительно напоминали Сэма. — Это все не правда!
— Ну, зачем же так резко? — рассмеялся Пол. —
Я просто хочу произвести впечатление. «Морская звезда» на самом деле очень устойчива.
Когда мы будем на Антигуа, я покажу тебе, как трудно ее опрокинуть!
— Пожалуй, ни на какие острова я с тобой не
поеду, — решительно сказала Глэдис. — Иначе ты посадишь нас на рифы
только для того, чтобы показать, какой у твоей яхты крепкий корпус! И вообще —
прибереги свои истории для Сэма — он, по крайней мере, не станет верить всему,
как я.
Но она нисколько не сердилась на Пола. Он просто пытался ее
развеселить, и ему это удалось. А главное, он сам отвлекся от своих мрачных
мыслей.
— Уж он не станет, — пробормотал Пол с удрученным
видом, но глаза его смеялись.
Он явно получал удовольствие от ее общества, от еды, от вина
и даже от окружающей обстановки. Насколько Пол помнил, в последний раз он
чувствовал себя так легко и свободно очень давно, еще до того, как… Но он не
хотел вспоминать, когда это было. Главное, ему было хорошо сейчас, а остальное
не имело значения.
— Хотя, по-моему, я вру очень убедительно, —
добавил он задумчиво.
— Очень, — согласилась Глэдис со смущенной
улыбкой. Ей нравились его легкий, безобидный юмор и непринужденная манера
держаться, которая очень напоминала ей прежнего Пола. И то ли благодаря этому,
то ли чему-то другому, она начинала чувствовать себя с ним так же свободно, как
и во время их телефонных разговоров.
Они провели вместе чудесный вечер. Когда десерт был съеден,
а кофе выпит, они вышли из ресторана и не торопясь вернулись в «Карлайль».
Времени было еще мало, и Пол пригласил Глэдис подняться к нему в номер, чтобы
немного поболтать. И она ответила согласием. Возвращаться в Уэстпорт не
хотелось. Няня была готова остаться до утра, если Глэдис слишком задержится в
городе. А это означало, что времени у нее было сколько угодно.
— У меня довольно удобный номер, но, к сожалению, это
не люкс и не апартаменты, — извинился Пол, пропуская Глэдис в кабину
лифта. — Просто удобная квартира на одного.
Глэдис ничего не ответила. Ей было совершенно все равно.
Пока лифт поднимался на нужный этаж, Пол успел кое-что
рассказать Глэдис об Антигуа и других островах из группы Малых Антильских,
которые они могли бы при желании посетить. У Глэдис было о них самое смутное
представление. Пол объяснил, что весной там стоит тихая и совсем не жаркая
погода, зато людей отдыхает гораздо меньше, чем на Багамах.
На девятом этаже они вышли, и Пол показал Глэдис свой номер.
Он был достаточно просторным, но, как и предупреждал Пол, выглядел совершенно
безликим, несмотря на обилие свежих цветов и мини-бар, в котором можно было
найти напитки на любой вкус. Пол сразу же налил Глэдис бокал вина, но она не
стала пить, помня о том, что ей еще предстоит возвращаться. Вместо этого она
попросила глоток пепси.
Пол, позвонив в коридорную службу, заказал для нее крюшон,
фрукты и печенье.
Пощипывая кисточку винограда и запивая ее в меру холодным
крюшоном, от которого слегка щипало небо, Глэдис присела на краешек дивана. Она
еще не успела проголодаться после ужина, съеденного в «Дэниэле», но виноград и
персики выглядели так аппетитно, что Глэдис не смогла устоять.
Пол уселся рядом с ней. Еще несколько минут он, словно по
инерции, продолжал рассказывать о своей яхте и далеких южных островах, но потом
вдруг замолчал. В ту же минуту Глэдис ощутила, как ее словно пронзил легкий
электрический разряд. Нечто подобное она испытывала только однажды — в тот
день, когда впервые встретила Пола.
Теперь ей стало окончательно ясно, что в нем было что-то
наподобие внутреннего магнетизма, который притягивал ее с непреодолимой силой.
— Не могу поверить, что все это на самом деле, —
промолвил Пол. — Мне все время кажется, что я вот-вот проснусь у себя на
яхте, а капитан или его помощник скажут, что ты просишь меня к телефону.
— Странно, да? — Глэдис улыбнулась, вспоминая их
долгие разговоры и холодные, продуваемые всеми ветрами будки
телефонов-автоматов. Это было одним из самых драгоценных ее воспоминаний, с
которым она не рассталась бы ни за что на свете. — Знаешь, — сказала
она, негромко смеясь, — иногда, когда мы заканчивали разговор, мои руки
так застывали, что мне не сразу удавалось разжать пальцы и повесить трубку на
рычаг.
