Глава 12
Когда Глэдис вошла в двери своего дома в Уэстпорте, он
показался ей очень маленьким, словно за время ее отсутствия он каким-то
чудесным образом уменьшился и теперь производил впечатление почти убогое.
Впрочем, впечатление это было мимолетным и прошло, как только Глэдис
огляделась. В прихожей было чисто, вымытый пол сверкал, и даже детские вещи
аккуратно висели на вешалках, а не были разбросаны где попало.
Дети под надзором приходящей няни как раз ужинали, но,
заслышав шаги матери, выскочили из-за стола и с радостными воплями бросились ей
навстречу. Все говорили разом, а Сэм вовсю размахивал своей рукой в лубке,
чтобы Глэдис могла на нее полюбоваться. Прошедшие четыре недели были очень
долгими не только для Глэдис, но и для них тоже.
Все в доме было в полнейшем порядке, жизнь детей была организована
и налажена. Вечером Глэдис позвонила в Нью-Йорк и от души поблагодарила Таню за
хлопоты. В том, что все это именно Танина заслуга, Глэдис не сомневалась — Дуг
приходил домой слишком поздно, и единственное, что он мог сделать для
детей, — это сводить их в воскресенье в кино. Дети нехотя признались ей в
том, что Таня им, «в общем, понравилась». Глэдис было не очень приятно думать,
что посторонняя женщина может с такой легкостью ее заменить — в том числе и в
глазах Дуга, который, похоже, в Тане души не чаял.
Впрочем, от этих мыслей Глэдис избавилась довольно скоро.
Она больше не хотела быть женой Дуга.
И все же в душе у нее что-то дрогнуло, когда Дуг, взяв
трубку после Тани, сообщил, что их развод будет окончательно оформлен в декабре
и после этого они с Таней поженятся. Глэдис молчала, должно быть, целую минуту
и только потом сумела кое-как поздравить его и пожелать всего наилучшего.
Опуская трубку на рычаги, она дважды промахнулась — так
сильно у нее тряслись руки.
— Что случилось, ма? — спросила Джессика, которая
как раз в этот момент заглянула в кухню, чтобы попросить у Глэдис на вечер ее
джемпер.
— Ничего, просто я… Скажи, ты знала, что ваш отец и
Таня скоро поженятся?
Конечно, не самый лучший способ сообщать детям подобную
новость, но об этом Глэдис как-то не думала. А Джессику ее вопрос нисколько не
удивил.
— Да, разумеется. Ее дети часто говорили об этом.
— И как ты на это смотришь? — Глэдис разговаривала
с дочерью как со взрослой, да она и была взрослой. Просто Глэдис не заметила,
как Джессика выросла.
— А что, у меня есть выбор? — Джесс рассмеялась и
пожала плечами.
— Пожалуй, нет, — согласилась Глэдис. В самом
деле, от того, что думали по этому поводу Джессика и остальные, уже ничего не
зависело. Да и от самой Глэдис тоже. Глэдис обрела себя и теперь просто не
сумела бы без этого жить.
Однако ее самолюбие все еще было уязвлено, поэтому на
следующий день, встретившись на школьном дворе с Мэйбл, Глэдис решила
поделиться с ней новостью. Но оказалось, что та уже в курсе.
— Получается, что об этом знают все, кроме меня! —
с досадой воскликнула Глэдис, все еще спрашивая себя, почему она никак не может
успокоиться.
— Такова уж наша женская доля — подобные вещи мы всегда
узнаем последними. — Мэйбл внимательно посмотрела на подругу. —
Ну-ну, Глэдис, не расстраивайся. Ты семнадцать лет была за ним замужем, дай и
другим попользоваться этаким сокровищем! — Мэйбл фыркнула. — Было бы
о нем жалеть!
Глэдис задумалась. О боже, она, кажется, немного ревновала.
Таня была моложе ее, к тому же она была умна (хотя ее дети продолжали
утверждать обратное) и умела блестяще вести хозяйство, в чем Глэдис имела
возможность убедиться лично. Вероятно, последнее обстоятельство и сыграло для
Дуга решающую роль.
«Как странно, — подумала Глэдис, — что даже Дуг
нашел себе женщину, и только у меня никого нет».
В самом деле, у Дугласа была Таня, у Пола — Седина, или ее
призрак, и даже Мэйбл, похоже, была в последнее время весьма довольна своим
Джеффом. На лето они сняли небольшой домик в Раматюэль, на юге Франции, и Мэйбл
рассказывала об этом с таким воодушевлением, что Глэдис чуть было ей не
позавидовала. Казалось, все, кто ее окружал, жили интересной, богатой событиями
и чувствами жизнью, и только у нее не было ничего, кроме работы и детей.
«Но ведь это намного больше, чем есть у многих! —
напомнила себе Глэдис. — И больше, чем было у меня всего год назад!» Ведь
тогда Глэдис была по-настоящему несчастна. Как же быстро она об этом забыла!
Вскоре занятия в школе закончились, и Глэдис стала
собираться на мыс Код. Как обычно, предстоящий отъезд вызвал среди детей
настоящее ликование, и только Джессика выглядела не очень довольной. Как она
заявила, презрительно морща носик, ей до смерти надоели «эти скучные Бордманы».
— Ничего, найдешь себе кого-нибудь другого, —
утешила ее Глэдис, но Джессика посмотрела на нее с негодованием.
— Как ты не понимаешь, мама! — воскликнула
она. — В Харвиче просто нет ни одного приличного парня!
Услышав эти слова, Глэдис неожиданно подумала о том,
насколько точно они отвечают ее собственным мыслям. Наплевать. Она уже привыкла
все делать в одиночку — взбираться на кручи, переходить вброд бурные потоки, в
общем, преодолевать все препятствия, которые подбрасывала ей жизнь. Заботилась
ли она о детях или готовила репортаж — и то, и другое Глэдис делала одинаково
увлеченно, лишь изредка вспоминая о том, что у нее нет мужчины, который бы ее
любил.
— Джессика, — сказала Глэдис с улыбкой, —
если в пятнадцать ты не видишь на горизонте ни одного приличного парня, то нам,
другим женщинам, совершенно не на что надеяться!
Но Джессике пока еще трудно было поверить, что у ее матери
тоже может быть личная жизнь.
— Но, мама, ведь ты уже старая! — воскликнула
Джесс.
— Спасибо, дорогая, — спокойно откликнулась
Глэдис. Ей было всего сорок четыре года, но Джессика, очевидно, считала, что в
этом возрасте жизнь кончена. Это была довольно интересная концепция, которая
неожиданно напомнила Глэдис о ее разговоре с Полом. Тогда она советовала ему не
позволять Шону вмешиваться в свою жизнь, и вот теперь сама оказалась в том же
положении.
На следующий день они выехали в Харвич на новой машине
Глэдис. Там их ждал привычный ритуал: следовало открыть и проветрить дом,
перетряхнуть и высушить постели, проверить ставни и навестить соседей по
поселку. Когда поздно вечером Глэдис ложилась спать, она улыбалась,
прислушиваясь к рокоту волн.
На следующий день она отправилась к Паркерам, которые, как и
всегда, пригласили ее и детей на барбекю по случаю Четвертого июля. Глэдис с
радостью согласилась, хотя она все еще хорошо помнила прошлогодний пикник,
когда Пол представил ее Селине. Это было не самое приятное воспоминание.
Между тем дни летели за днями, и понемногу Глэдис начала
приходить к выводу, что летний отдых, пожалуй, удался. Ее нисколько не смущало
то, что никто не приезжал навестить ее в выходные. Даже отсутствие каких-либо
надежд на то, что в ближайшее время у нее появится достойный поклонник, не
омрачало ее мыслей. По правде говоря, одной ей было даже спокойнее. Ей
нравилось быть с детьми, нравилось неторопливое течение праздной курортной
жизни. Черт возьми, все было прекрасно.
