– Все не так, как было раньше. У моей матери…
– Что? – У Ребекки возникло нехорошее предчувствие.
– У моей матери случился инфаркт.
– Когда? С ней все в порядке?
Лицо Дэймона помрачнело.
– Твое беспокойство делает тебе честь, хотя ты опоздала на два года.
– Два года? Но я ничего не знала!
– А почему ты должна была знать? – На его четко очерченных скулах проступил румянец. – Ты не входишь в число близких друзей нашей семьи. Я не хотел больше тебя видеть и общаться с тобой. Ты получила то, что хотела. Ты разрушила…
Внезапно он замолчал и отвернулся.
Ее сердце пронзила острая боль. Ребекке пришлось закусить нижнюю губу, чтобы удержаться от объяснений.
– Дэймон… – пробормотала она наконец.
Он обернулся. Его лицо было невозмутимым.
– Впрочем, какое это теперь имеет значение. – Он пожал плечами. – Прошлого не вернешь, и нужно думать о настоящем. Моя мать считает, что ей, учитывая состояние ее здоровья, будет слишком тяжело заниматься подготовкой свадьбы.
– А почему ей не может помочь семья невесты?
– Деметра приехала из Греции, и у нее нет здесь знакомых. Что касается ее родных, они незадолго до свадьбы уезжают и вернутся только к торжеству.
Ребекка встретилась с ним взглядом. Опасная сила, таившаяся в глубине его глаз, все еще притягивала ее.
О боже! Ну почему он до сих пор так на нее действует? Неужели она за прошедшие четыре года ничему не научилась? Очевидно, нет. Но она знала, что согласиться было бы большой ошибкой. Риск слишком велик.
Ребекка покачала головой.
– Мне очень жаль, но…
Его глаза снова засверкали.
– Оставь эти любезности, тебе нисколько не жаль! Подумай, я хорошо тебе заплачу. Даже больше этого. – Он жестом указал ей на чек, лежащий на столе. – Ты наверняка сможешь найти кого-нибудь, кто на время заменил бы тебя здесь.
Он предлагал ей деньги! Ребекке захотелось рассмеяться ему в лицо. Что бы Дэймон о ней ни думал, деньги ее не интересовали.
– Не думаю, что ты сможешь заплатить мне достаточно…
– Тебе больше не нужны мои деньги? Неужто ты нашла себе очередного богатого дурака?
На этот раз Ребекка не удержалась от смеха. Взбешенный Дэймон вскочил на ноги и схватил ее за плечи.
– Черт бы тебя побрал!
Она почувствовала знакомый цитрусовый аромат его одеколона, смешанный с волнующим запахом его кожи. Затем он так же внезапно ее отпустил и что-то пробормотал по-гречески.
– Прости, должно быть, я сошел с ума.
Когда он снова сел в кресло и запустил обе руки в волосы, в его взгляде читалось негодование.
Ребекка быстро огляделась по сторонам, но посетители не обращали на них никакого внимания. Тогда она, чувствуя повисшее в воздухе напряжение, опустилась в кресло напротив.
Дэймон подался вперед.
– Ребекка, моей матери нужна помощь. Пожалуйста, сделай это ради нее.
Он не любил просить. Это было видно по тому, как он сжал пальцы в кулаки. Почему-то это не доставило ей удовольствия. Она понимала, что такой энергичной женщине, как Соула, пришлось переступить через свою гордость, чтобы просить кого-то о помощи.
Затем она подумала о Ти Джи, об ужасных последствиях, к которым может привести ее согласие заняться организацией свадьбы Савваса.
У нее не было выбора.
– Дэймон… я… я не могу.
– Не можешь? – Его презрение сделалось почти осязаемым. – Ты раньше не была такой мстительной, Ребекка. Странно. Я думал, что в нашей с тобой игре в кошки-мышки месть была моей тактикой.
Его лицо выражало мрачную решимость, от которой ей стало не по себе.
– Это угроза? Если так, то можешь идти, – спокойно произнесла Ребекка. – Только, пожалуйста, не хлопай за собой дверью.
Последовало долгое напряженное молчание. Дэймон не сдвинулся с места.
– Ты не смогла бы меня выгнать, даже если захотела, – произнес наконец он, разглядывая стройную фигуру.
– Ради бога, перестань со мной играть, Дэймон, – устало произнесла Ребекка. – И оставь эти томные взгляды для других женщин. Я же знаю, что ты не захотел бы меня, будь я даже последней женщиной на свете.
– Если бы ты была последней женщиной на свете, остальных мужчин ждала бы более страшная участь, чем смерть.
– О… – Ее разочарованный вздох вызвал у него ледяную улыбку, которую она так ненавидела.
– Тебе необходимо научиться владеть собой, Ребекка. Видела бы ты сейчас себя: глаза сверкают, щеки покраснели. Еще немного, и ты начнешь кусаться.
От его скрытого намека она еще больше покраснела.
– Кусаться? Зачем доставлять тебе такое удовольствие?
Он еще шире заулыбался, обнажив зубы.
– Не понимаю, что находят в тебе мужчины. Ты же самая настоящая стерва.
По крайней мере, это звучит лучше, чем «черная вдова» или «охотница за состоянием».
– Я понимаю, почему ты не видишь мою истинную натуру. Тебе ведь нравятся пассивные женщины, которыми можно командовать.
– Давай не будем вмешивать в наши отношения Фелисити. – Его улыбка исчезла.
– А с чего ты взял, что я имела в виду Флисс? В конце концов, она нашла в себе смелость противостоять тебе и поступить так, как подсказало ей сердце, – возмущенно воскликнула она.
– Потише, – шепотом предупредил ее Дэймон, но Ребекка не обратила никакого внимания на его предостережение.
– Я говорю о женщинах, с которыми ты встречался последние два года. Безмозглые куклы – все как на подбор.
– Ах, Ребекка, ты меня разочаровываешь! Оказывается, ты читаешь желтую прессу. Уверяю тебя, эти журналы изображают все в ложном свете. Ни одну из моих женщин нельзя назвать безмозглой куклой, – промурлыкал он, мечтательно улыбаясь.
Ее руки сами собой сжались в кулаки.
– Ты прав, они даже не куклы, а так… сплошное недоразумение. Причем все как одна – тощие блондинки. Ну у тебя и вкус, должна сказать!
– Ревнуешь, Ребекка?
У нее внутри все кипело от гнева, но она не собиралась устраивать сцену на публике. Она снова украдкой огляделась: в их сторону по-прежнему никто не смотрел. Слава богу! Восстановить доброе имя в таком маленьком городке весьма непросто.
Поморщившись, Ребекка сердито посмотрела на Дэймона.
– В один прекрасный день… – пробормотала она.
– Ты не единственная, кому доставила бы удовольствие моя безвременная кончина, – перебил он ее и неожиданно взял за локоть. – Сядь.
