— Может, он хочет ее видеть?
— Нет! — рявкнул Тарик. От его громкого возгласа сокол захлопал крыльями, взлетел и снова сел на руку. — Мою мать не слишком ждут в Заиде.
Джейн помолчала, надеясь, что Тарик продолжит.
— Ты никогда даже не рассказывал мне о своей матери, — сказала она наконец.
— В свое время мы с отцом договорились не упоминать о ней, словно ее не существует.
— Но ведь ты встречаешься со своими родственниками с материнской стороны.
— Другой вопрос. Мы просто связаны деловыми обязательствами. И они знают, что мою мать тут не желают видеть.
— Может быть, все изменилось… Ведь он умирает. Вероятно, он хочет с ней помириться.
— Моя мать бросила его ради другого мужчины. У нее есть другая семья и дочь.
Уж слишком много каменного безразличия было в его голосе, и Джейн подозрительно уставилась на Тарика. Где-то в глубине души он должен прятать боль от разрыва с матерью. А она никогда не знала об этом.
— С тех пор в ее жизни не было места ни для меня, ни для моего отца, — произнес Тарик, скармливая птице очередной кусок мяса. — Да и отцу она теперь не нужна.
— Может, ему надо просто примириться с ней перед смертью, и все.
— Ты, должно быть, просто не расслышала. Отец никогда бы не пожелал снова видеть мою мать в Заиде, — отрезал Тарик. Тема исчерпана.
Джейн безмолвно наблюдала за птицей.
— Извини… — пробормотала она виновато через некоторое время. — Просто я подумала, тебе будет интересно знать, что твой отец перепутал меня с кем-то другим.
— Неудивительно. Он действительно мог тебя перепутать. — И рука Тарика тронула ее волосы. Джейн отпрянула. — У вас обеих длинные черные волосы и бледная кожа.
— Жаль, что я не видела твоей матери.
Джейн была уверена, что мать Тарика непременно должна быть красивой. Намного красивее, чем она, простушка Джейн.
— Да. Во дворце ты не найдешь ни одной ее фотографии. Такова судьба предателей, двуликих женщин…
Джейн замотала головой:
— Я не слушаю тебя. С меня довольно.
Хватит ей болезненных воспоминаний о том, что не сбылось.
И она быстро пошла прочь. Шагов за ней не было слышно. И хорошо.
Она не желала разговаривать о том, что когда-то ей пришлось потерять ребенка, которого она носила под своим сердцем. Горечь этой потери навсегда останется с ней. Но ему это знать не обязательно.
День пролетел незаметно. Джейн бездумно листала журналы, которые набрала еще в аэропорту. Пыталась читать книгу, которую взяла из библиотеки Тарика, но так и не смогла сконцентрироваться. Слишком много воспоминаний.
Потом она легла на кровать и задремала. — Усталость после поездки до сих пор давала о себе знать.
Чуть позже Джейн услышала стук в дверь. Это пришла Латифа и отвлекла ее немного от горестных мыслей.
— Вечером во дворце большой прием, много людей. Его высочество занят весь день. — Юная особа была мудра не по годам. — Уверена, шейх Тарик ждет вас вечером за столом. Сегодня все только об этом и говорили.
Да, именно это когда-то и сводило Джейн с ума. Долгие дни без Тарика. И ничегонеделание. Мужчины здесь постоянно заняты, но только не женщины. Тут мало кто знал английский, и юной Джейн поговорить было почти не с кем.
Тогда Тарик просил ее быть терпеливой. Он обещал, что в будущем у нее тут появится много подруг и одинокой она не будет.
Если бы все было так просто…
— Смотрите, это для вас, — и Латифа показала ей большую коробку.
Джейн не могла не улыбнуться:
— И что это?
Служанка открыла коробку.
— Очень красивое платье.
Перед женщинами предстала самая богатая ткань зеленого цвета, какую они когда-либо обе видели.
— И шаровары в тон, — Латифа вынула одежду из коробки с видом придворного факира. — Другая одежда прибудет завтра утром.
— Мне не нужна другая, — запротестовала Джейн.
Однако, одевшись, она была вынуждена признать, что ярко-зеленый цвет отлично подходил к ее иссиня-черным волосам и белоснежной коже. Тушь и тени подчеркнули форму ее глаз, и Джейн была готова к выходу. Накинув на плечи платок, она спустилась вниз, петляя по лабиринту дворцовых коридоров. Длинный стол, накрытый в приемном зале, освещался смутным светом тяжелой люстры сверху. Гости, о которых упоминала Латифа, уже прибыли. Некоторые из мужчин были в деловых костюмах, остальные — в традиционных одеждах. Кроме того, Джейн заметила здесь и несколько женщин. Тарика нигде не было видно.
Появившийся рядом помощник эмира показал Джейн ее место. Она шла, опустив голову вниз, не желая встречаться с любопытными взглядами. Ее посадили рядом с другими женщинами, и она была этому рада.
Женщина, которая сидела слева, была врачом. Ее звали Фарра Джира, и она свободно говорила по-английски. Работала она в женской больнице. Это была очаровательная собеседница, и за разговором Джейн забыла о Тарике.
Когда наконец пришел Тарик, Джейн по его виду поняла, что переговоры с Али и Махудом прошли не слишком успешно.
Увидев среди женщин Джейн, он заметно успокоился. И спустя минуту подошел к ней.
— Все нормально? — спросил Тарик. Выглядел он уставшим.
— Да. А у тебя?
Подобие улыбки скользнуло по его лицу.
— Был трудный день.
— Уж и не спрашиваю, с кем у тебя была встреча, — пробормотала она, покосившись на Али и Махуда.
— Али имеет большую власть в Заиде.
Джейн кивнула. Она понимала, что Али важный человек в политике Заида.
— Его нельзя не принимать в расчет, — сказал Тарик. — Но он непредсказуемый. На последних собраниях Али и Махуд вступили в спор с шейхом Каримом аль-Баширом, который еще устроит всем головомойку.
— И они воюют?
— До этого еще не дошло. Но Али уверяет, что шейх Карим угрожает войной, — в глазах Тарика плескалось беспокойство. — Чем быстрее я вмешаюсь, тем лучше.
Джейн внутренне посочувствовала ему: с этим Али всегда было сложно вести переговоры.
— А как же твой отец? Ты его оставишь?
— Отец одобрил бы мой выбор. Он не допустил бы, чтобы Башир развязал войну.
— Но разве Али и Махуд сами не понимают ситуации?
— Этого никто не понимает. Кроме тебя, — и он благосклонно взглянул на нее. — А теперь прости, мне надо идти.
Через некоторое время кто-то сел рядом с ней. Она хотела было улыбнуться, но увидев, кто это, тут же спрятала улыбку.
Ужин был в самом разгаре. Но Тарику было сложно сконцентрироваться на разговоре, который велся вокруг него. Его взгляд был полностью прикован к жене. Он внимательно смотрел, как она что-то сказала Али, и заметил, что его ответ заставил ее побледнеть.
