— А я уже давно гадаю, когда же вы наконец
приедете! — сказала Дженни, целуя Глэдис. — Как дела, Сэм? А где
Дуглас? Неужели работает?
— Мы приехали вчера вечером, — объяснила
Глэдис. — У Дуга действительно много работы, так что он, наверное,
появится только через неделю, а то и через две. У него сейчас большой наплыв
клиентов, а двое клерков выбыли из строя.
— Жаль, жаль, — сказал Дик, качая головой. —
Четвертого июля мы хотели устроить пикник, и я надеялся, что вы придете вместе.
Что ж, я вас все равно приглашаю, а там как выйдет. В этом году Дженни решила
нанять повара, так что жареные ребрышки будут в целости и сохранности.
— Зато бифштексы у тебя получились отлично, —
улыбнулась Глэдис, которая прекрасно помнила, как в прошлый раз Дик устроил
настоящий фейерверк. Свиные ребрышки горели синим пламенем в буквальном смысле
слова, а гамбургеры превратились в головешки.
— Спасибо на добром слове. — Дик тоже улыбнулся.
Он был рад видеть Глэдис и к тому же питал слабость к ее мальчишкам, поскольку
его собственный сын давно вырос. — Приходите всей семьей, мы вас будем
очень ждать.
— Хорошо, мы постараемся, — кивнула Глэдис и тут
же спросила, кто еще из общих знакомых уже приехал в Харвич. Дженни назвала ей
довольно много имен, и Глэдис была рада узнать, что большинство друзей и
соседей уже на месте. Значит, подумала она, у детей будет своя компания.
— Угадай, кто еще будет у нас на пикнике? —
добавила Дженни, и Глэдис улыбнулась. У Паркеров было полно знакомых, к ним
постоянно кто-то приезжал, и в их коттедже на самом берегу можно было встретить
кого угодно — от знаменитого бейсболиста до сенатора Соединенных Штатов.
— Наверное, Майкл Джексон, — сказала она, приняв
серьезный вид, и Дженни прыснула.
— Нет, его мы еще не лечили. Впрочем, эти гости тоже не
из числа наших пациентов. К нам приедет Седина Смит с мужем!
— Та самая Седина Смит? — удивилась Глэдис. Разумеется,
она знала эту известную писательницу, романы которой регулярно попадали в
списки бестселлеров. Глэдис читала их все, и у нее сложилось впечатление, что
Селина — интересная женщина.
— Ну да, — кивнула Дженни. — Я училась с ней
в колледже. Потом мы на несколько лет потеряли друг друга из виду. И только в
прошлом году я снова встретилась с ней в Нью-Йорке. Седина очень мила, с ней не
соскучишься, да и муж ее мне тоже очень понравился.
— А какая у него яхта! — вставил Дик. — Он с
дюжиной друзей обошел на ней вокруг света. Это действительно чудо! Ну вы еще
полюбуетесь — Селина и ее муж проведут у нас целую неделю.
— Вы нам скажите, когда они приплывут, и мы обязательно
сходим посмотреть, — наивно попросила Глэдис, и Дик и Дженни рассмеялись.
— Такую махину трудно не заметить. Яхта имеет сто
семьдесят футов в длину, а экипаж состоит из девяти человек. Седина и ее муж
очень хорошо обеспечены, что не мешает им быть по-настоящему приятными людьми.
Думаю, что они вам понравятся. Жаль только, что Дугласу приходится работать.
— Да, он, конечно, расстроится, — вежливо сказала
Глэдис, хотя ей было прекрасно известно, что при одном взгляде на обычный
прогулочный ялик у Дуга начинается морская болезнь. Но не объяснять же это
Паркерам, к тому же в ее семье было как минимум два человека, которые морской
болезнью не страдали. И она сама, и в особенности Сэм были очень не прочь
посмотреть на красавицу яхту и, быть может, даже немного на ней прокатиться.
— А кто ее муж? — поинтересовалась она.
— Да ты наверняка тоже его знаешь. Это Пол Уорд,
известный финансист и банкир.
Глэдис кивнула. За последние несколько лет портрет Уорда
дважды появлялся на обложке «Тайме», к тому же она читала статьи о нем в
«Уолл-стрит джорнэл». Полу Уорду было слегка за пятьдесят, однако выглядел он
гораздо моложе. Почему-то Глэдис не связывала его имя с именем Седины Смит, но
это было как раз неудивительно — известность одного не зависела от славы
другого, поэтому человек, который не следил за светской хроникой, воспринимал
их как две вполне самостоятельные фигуры.
— Мне очень хотелось бы познакомиться с ними, —
честно призналась Глэдис и улыбнулась. — Похоже, у нас в Харвиче начинает
оседать чуть ли не высшее общество — миллиардеры и финансисты, роскошные яхты,
знаменитые писательницы… По сравнению с ними все остальные будут выглядеть
серенькими воробышками.
— Ну, тебя-то никто не назовет серенькой, —
ответил Дик, дружески обнимая ее. Он не только считал Глэдис весьма
привлекательной и эффектной женщиной, но и разделял ее страсть к фотографии,
хотя по сравнению с ней Дик был, конечно, просто любителем.
— Кстати, мне давно хотелось у тебя спросить… — добавил
он. — Ты работала этой зимой? Какие новые репортажи ты сделала? Глэдис
смущенно пожала плечами.
— Нет. После Гарлема я не сделала ничего, что стоило бы
внимания.
Она рассказала, как сорвался корейский заказ.
— Да, жалко… — протянул Дик, внимательно выслушав
ее. — Очень жалко. Я уверен, что ты сумела бы подать этот материал как
никто другой.
— К сожалению, у меня не было возможности оставить
детей на целый месяц, — заученно повторила Глэдис. — Кроме того, Дуг
выходит из себя каждый раз, когда я заговариваю о работе. Он не хочет, чтобы я
возвращалась к фотографии.
— Не понимаю… — пожал плечами Дик, оборачиваясь к
Дженни в поисках поддержки, но его жена болтала с Сэмом и, казалось, ничего не
слышала. — Ведь у тебя талант! Хоть он тебе и муж, но с его стороны просто
преступление запереть тебя в четырех стенах и не давать заниматься делом.
— Очевидно, Дуг так не считает, — кротко ответила
Глэдис и вымученно улыбнулась. — Кажется, он боится, что работа помешает
мне выполнять мои материнские обязанности. Вряд ли он прав, но переубедить его…
Она снова взглянула на Дика, и по выражению ее глаз он
понял, что эта тема для нее весьма и весьма болезненна.
— Пусть Дженни поговорит с ним об этом, — сказал
он решительно. — Примерно пять лет назад я предложил ей уйти на пенсию,
так она чуть меня не прибила, хотя мне просто казалось, что она слишком много
работает. Ты ведь знаешь, что она не только преподает, но еще и практикует: в
Центральной бостонской лечебнице ей поручают самые сложные операции. Честное
слово, мы тогда чуть не развелись, и я дал себе слово, что не буду заговаривать
об этом, пока Дженни не исполнится лет восемьдесят.
И он с любовью посмотрел на жену.
— Даже и не думай! — отозвалась Дженни, которая
уловила последнюю часть разговора. — Не знаю, как насчет практической
хирургии, но преподавать я буду до тех пор, пока мне не стукнет сто!
— С нее станется, — кивнул Дик и снова улыбнулся
Глэдис. Он всегда получал истинное удовольствие, глядя на нее. Как естественна,
как хороша собой! Глэдис, похоже, не отдавала себе отчета в том, какое
впечатление она производит. Должно быть, подумал Дик, ей даже в голову не
приходит, что, пока она смотрит на мир сквозь объектив своего фотоаппарата, мир
смотрит на нее.
