Каюта производила впечатление номера люкс в каком-нибудь
очень дорогом отеле.
Глэдис достала из сумки конверт с фотографиями и, держа его
в руках, отправилась в столовую. Сэм уже сидел там перед огромным блюдом с
вафлями. Губы его были в сладком кленовом сиропе, щеки оттопыривались, однако
это не мешало ему вести с Полом серьезный мужской разговор.
— А ты, Глэдис? Как насчет вафель? — предложил
Пол, увидев ее, но Глэдис отрицательно покачала головой.
— Нет, спасибо, — сказала она смущенно. — Мне
и так неловко… Можно подумать, будто я не кормлю моих детей.
— Перестань, — успокоил Пол. — Просто любому
моряку необходим большой завтрак, иначе у него не будет сил. Может, выпьешь
хотя бы кофе, Глэдис?
Полу нравилось, как звучит ее имя, и он старался произносить
его почаще. Вчера он спросил, кто назвал ее так, и она ответила, что это была
идея отца. Когда она родилась, Джек Уильяме как раз работал в Шотландии возле
озера Глэдис, и ее назвали в честь этого географического объекта. Полу это
показалось занятным. В имени Глэдис ему чудилось что-то аристократическое.
На кофе Глэдис согласилась. Одна из двух официанток, обслуживавших
стол, сразу налила ей горячий кофе в тонкую чашку лиможского фарфора с россыпью
маленьких голубых звездочек на ней. Весь фарфор и хрусталь были либо со
звездочками, либо с названием яхты. Глэдис подумала про себя, что одно это,
наверное, обошлось Полу в астрономическую сумму.
Было уже начало девятого, когда Сэм наконец сказал, что
больше не может. Тогда Пол предложил обоим подняться на мостик. Погода была
великолепной. С берега дул легкий бриз, что было как нельзя кстати. Пол
некоторое время вглядывался в голубое небо, по которому скользили редкие
барашки облаков, потом отдал приказ капитану. От яхт-клуба он собирался отойти
на дизеле и только потом поставить паруса.
На палубе закипела работа. Матросы бросились отдавать швартовы,
где-то глубоко внизу ожил и мерно застучал двигатель, а на приборной доске
вспыхнули зеленые и желтые огоньки. Пол сам встал к штурвалу, готовясь вести
яхту в открытое море, однако каждое свое действие он сопровождал подробными
объяснениями, и Сэм слушал его как завороженный.
Через несколько минут яхта стала медленно отходить от
причала. Вскоре она развернулась носом на восток и, набирая ход, двинулась в
открытое море. Минут через десять Пол выключил двигатель и, нажав рычаг
опускания киля, внимательно посмотрел на Сэма.
— Готов? — спросил он.
— Готов, — серьезно ответил Сэм и облизнул
пересохшие от волнения губы. Еще вчера Пол показал ему все кнопки управления, и
теперь он никак не мог дождаться, когда же наконец можно будет идти под
парусами.
И вот этот момент настал! Сэм нажал одну за другой три
кнопки, и высоко над головой Глэдис, которая сидела в сторонке и наблюдала за
ними обоими, стали разворачиваться и надуваться огромные паруса из серебристой
металлизированной ткани. Первым наполнился ветром похожий на сверкающий рыбий
пузырь кливер, за ним — стаксель и грот и наконец бизань. Все это заняло едва
ли больше минуты, и не успела Глэдис удивиться, как палуба под ней упруго
вздрогнула, и «Морская звезда», набирая скорость, рванулась вперед. Казалось,
она не скользит по воде, а летит по воздуху. Глэдис машинально ухватилась за
попавшую ей под руку леерную стойку.
Это было незабываемое впечатление. Ветер посвистывал в ушах,
снасти негромко гудели, Сэм сиял, стоя на мостике рядом с Полом, а Глэдис любовалась
ими обоими.
«Морская звезда» на всех парусах неслась к Нью-Сибери. Ветер
был попутным, однако Пол и Сэм время от времени изменяли положение парусов, и
Пол объяснял мальчугану, почему он это сделал и какой регулятор надо повернуть,
чтобы добиться максимальной скорости. Он даже позволил Сэму немножко
подержаться за штурвал, после чего передал управление капитану, а сам сошел
вниз, к Глэдис. Сэм предпочел остаться на мостике.
— Ты его испортишь, — со смехом сказала Глэдис,
когда Пол сел в кресло напротив нее. — После «Морской звезды» любая яхта
будет казаться ему просто дырявой калошей. Впрочем, я его понимаю. Прогулка
просто волшебная!
Говоря это, Глэдис нисколько не кривила душой. Она и в самом
деле была довольна не меньше Сэма.
— Я рад, — ответил Пол и кивнул с довольным
видом. — Мне тоже очень нравится моя яхта. На ее борту я провел лучшие
часы моей жизни.
— Думаю, что не только ты один, но и все, кто
когда-либо поднимался на борт, — заметила Глэдис. — Твои друзья вчера
рассказывали мне о твоих путешествиях.
Пол лукаво посмотрел на нее.
— Почему-то мне кажется, что мои друзья говорили не
столько обо мне или о яхте, сколько рассказывали анекдоты о Седине. Она
действительно грозится прыгнуть за борт каждый раз, когда яхта начинает
двигаться. Что ж, не все ведь рождаются моряками.
— У нее что, морская болезнь? — спросила Глэдис и
тут же прикусила язык. — Прости, я не хотела!..
Пол покачал головой.
— Насколько я знаю — нет. На моей памяти Седину
замутило лишь однажды, да и то не на «Морской звезде», а на прогулочном катере,
когда мы попали в серьезную болтанку в Мексиканском заливе. Просто она
почему-то терпеть не может парусники. И вообще все, что плавает.
— Но ты их так любишь! — воскликнула
Глэдис. — Разве это не… мешает вашим отношениям?
— Мешает. Из-за моего пристрастия к парусному спорту мы
проводим вместе меньше времени, чем могли бы. Седина способна в одну минуту
изобрести тысячу и одну причину, чтобы не подниматься на борт, и я нисколько ее
не виню — по большей части она действительно очень занята, а добраться из
Нью-Йорка в Лос-Анджелес, конечно, проще самолетом, чем через Панамский канал.
Впрочем, иногда эти ее срочные встречи со сценаристами, продюсерами и
издателями — это просто предлог. Сначала я пытался уговаривать ее, но теперь
предоставляю ей поступать так, как она захочет. И иногда Селине удается
преодолеть свое отвращение и провести со мной день или два на яхте, но только
пока она стоит на якоре.
— А когда ей это не удается? Что ты чувствуешь
тогда? — Это был, пожалуй, чересчур личный вопрос, но Глэдис чувствовала
себя настолько свободно, что ей уже начинало казаться, будто она знает Пола не
один десяток лет.
Кроме того, сейчас ее очень интересовало, как другим людям
удается сохранить свои чувства в браке. Быть может, убеждала себя Глэдис, она
узнает что-нибудь, что будет полезно ей самой.
— Иногда меня это беспокоит, — признался Пол и
кивнул подошедшей официантке, которая принесла на подносе два бокала «Кровавой
Мэри». — Без Седины мне бывает не по себе, я чувствую себя одиноко, но я
уже привык к этому. Не стоит заставлять кого-то делать то, чего он делать не
хочет. А если ты все-таки решаешься, то впоследствии приходится дорого за это
платить. Иногда слишком дорого. Я убедился в этом, когда был женат первый раз.
Только потом я понял, что делал все не так, и тогда я поклялся себе, что если
женюсь снова, то не повторю прежних ошибок. И, кажется, мне это удалось. Жизнь
с Сединой отличается от моего первого брака как небо и земля. — Он
усмехнулся. — Правда, я долго выбирал. Мне хотелось быть уверенным, что я
принимаю правильное решение.
