Книга Ущелье дьявола, страница 70. Автор книги Александр Дюма

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Ущелье дьявола»

Cтраница 70
Глава пятьдесят восьмая В ночь отъезда

Барон Гермелинфельд попробовал успокоить Христину.

— Всего благоразумнее было бы, — тихо и спокойно проговорил он, — поехать одному Юлиусу. Ведь эта разлука вовсе уж не такая долговременная. По-видимому, мой несчастный брат не долго задержал бы его там. Юлиус приедет, похоронит его и может сейчас же вернуться. Понимаю я, милые дети мои, что всякая разлука тягостна, но ведь надо же принимать житейские обстоятельства так, как они нам представляются. Тебе, Юлиус, необходимо подумать о своем дяде, а тебе, Христина, о своем сыне.

Христина бросилась на шею своему мужу.

— Да надо ли, необходимо ли это, чтобы он ехал? — воскликнула она.

— Спроси об этом свое благородное сердце, — ответил барон. — Поездка Юлиуса тем более необходима, что, отказавшись от нее, он ничего не теряет. Одновременно с этим письмом мой бедный брат прислал мне копию своего духовного завещания. Останется Юлиус или поедет, все имущество Фритца будет принадлежать нам. Мой брат позаботился о том, чтобы нам не было никакого интереса спешить к его смертному одру, и великодушно предоставил нам поступать, как мы решим. Но ведь самое это великодушие является лишним побуждением к тому, чтобы мы исполнили его последнее желание. Предоставляю тебе самой судить об этом, мое милое Дитя. А что до меня касается, я нахожу обязанность явиться для утешения умирающего Фритца до такой степени настоятельной, что если Юлиус не поедет, так я поеду.

— О нет, я отправлюсь! — воскликнул Юлиус.

— Да, он должен ехать, — сказала Христина. — И я поеду с ним.

Она быстро подошла к барону и тихонько сказала ему:

— Таким образом я не только последую за Юлиусом, но и убегу от Самуила.

— Я не нахожу никаких причин осуждать тебя за это, — ответил ей барон. — Твое первое путешествие, правда, принесло тебе мало пользы в этом отношении. Но кто любит, с тем нечего рассуждать. И если ты решительно хочешь сопровождать Юлиуса, то я принимаю на себя заботы о Вильгельме и стану его матерью, чтобы заменить тебя.

— О, мать нельзя заменить! — сказала Христина, качая головою. — О, господи! Вдруг мой Вильгельм захворает, когда меня не будет здесь! А вдруг умрет! Дальние путешествия не очень счастливы для меня. Я уже совершила одно и, когда вернулась домой, нашла моего отца под землей. Что если по возвращении из этой поездки, я найду могилу моего дитяти! Нет, если уж это необходимо, пусть Юлиус едет один. Я останусь со своим сыном.

— Христина, — сказал Юлиус. — По-моему, ты вполне права. Оставайся с нашим Вильгельмом. Наша разлука причинит нам жестокое горе. Но разлука твоя с ребенком будет горем еще более жестоким. Я мужчина, и хотя буду страдать вдали от тебя, но ведь через три-четыре месяца я вернусь, и твои ласки вознаградят меня за мои мучения. Но ребенок?… Если он заболеет, и если около него не будет тебя, чтобы спасти, то все будет кончено, и твои поцелуи и ласки не оживят его. Для него ты гораздо нужнее, чем для меня.

И, видимо, желая положить решительный конец этой ужасной сцене, он спросил у отца:

— Когда же мне отправляться в путь?

— Увы! — ответил барон. — Как это ни ужасно, а уехать придется не дальше, как сегодня же вечером.

— О, неужели так скоро! — воскликнула Христина.

— Успокойся, дитя мое. — Ведь если уж Юлиусу надо ехать, так не лучше ли сократить минуты разлуки? Ведь чем скорее он уедет, тем скорее вернется. Притом, бедный брат не может ждать, и если Юлиус не успеет захватить его в живых, тогда к чему же вся эта поездка? Я навел справки об отплывающих судах. Через два дня из Остенде уходит в Америку корабль «Коммерция». А после него нет другого судна, которое отойдет раньше двух недель. Притом, «Коммерция» превосходное, быстрое судно. Нельзя упускать такого случая. Подумай о том, как важно для нас знать, что Юлиус попал на хорошее судно. А «Коммерция» славится своими удобствами и прекрасными морскими качествами. Значит, и я буду спокоен, что он поспеет вовремя, и ты будешь спокойна, что он благополучно вернется.

— О, папа, — говорила Христина, — я совсем не подготовлена к такой быстрой и неожиданной разлуке. Неужели вы не дадите мне хоть один или два дня для того, чтобы освоиться с ней?

— Скажите, папа, когда «Коммерция» отправляется в путь?

— Послезавтра.

— В котором часу?

— В восемь часов вечера.

— Ну, хорошо. Если хорошенько заплатить ямщику, то можно попасть в Остенде через тридцать шесть часов. У меня в распоряжении сорок восемь часов. Я вполне понимаю ваши заботы. Мне надо попасть на «Коммерцию» для того, чтобы быть уверенным в том, что я еще застану моего дядю в живых, и для того, чтобы вы были совершенно спокойны насчет меня. Но в то же время, я не хочу отнимать у моей милой Христины ни единой минуты из тех, что принадлежат ей. Поэтому, я отправляюсь завтра утром.

— И я поеду с тобой до Остенде? — спросила Христина.

— Это мы обдумаем, — сказал Юлиус.

— Нет, я хочу, чтобы это было решено сейчас же.

— Ну хорошо, поедем вместе, — сказал Юлиус, обменявшись взглядом с отцом.

На этом и было решено. Христина вышла, чтобы заняться приготовлениями мужа к поездке. А в это время отец и сын обменялись тихим голосом несколькими словами.

Христина скоро вернулась. Она отдала приказания и тотчас поспешила к мужу, чтобы не терять последних минут перед разлукой с ним.

Вечер прошел печально и, в то же время, очаровательно. Нет ничего грустнее и, в то же время, нет ничего нежнее таких разлук. Только в эти минуты люди сознают и чувствуют, как они любят друг друга. Все, что прерывается, имеет в себе какую-то особенную чарующую горечь, какую люди не испытывают в полноте установившихся и непрерывных привязанностей. Боль их сердец показывает им, какими узами они были связаны друг с другом. Минувшее счастье меряется наступающим несчастьем. Нет лучшего градусника любви, чем горе.

Барон рано ушел к себе, чтобы иметь время отдохнуть от тревог и волнений того дня и подкрепиться к завтрашнему дню.

Христина и Юлиус остались одни. Они плакали, утешали друг друга, смотрели на свое дитя, спавшее в колыбели. Они говорили друг другу о том, как будут несчастливы в разлуке. Они уговаривали друг друга не горевать, они клялись не забывать друг друга. И каждый из них старался ободрить и утешить другого ласковой улыбкой. Они говорили друг другу, что незачем предаваться такой горести, что это путешествие вовсе уже не такое великое несчастье. Но эти улыбки не надолго обманывали их, и их веселый смех то и дело оканчивался рыданиями.

Тем временем наступила ночь. Они в это время были в комнате Христины.

— Теперь уже поздно, — сказала она. — Тебе надо хорошо отдохнуть перед утомительной дорогой. Иди к себе, милый Юлиус, и постарайся уснуть.

— Ты гонишь меня? — сказал Юлиус с улыбкой. — Нам предстоит разлука на столько длинных дней, а ты меня гонишь!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация