«Ладно, найду способ его нейтрализовать, — подумал Илюха. — Вон сколько несчастных случаев случается, авось и тут какое-нибудь железо совершенно случайно выведет Микишку из строя. Желательно до тех пор, пока я отсюда не уберусь».
— Только вот мне будет тяжело выполнять свои непосредственные богатырские обязанности, — уточнил Илюха. — Ну там караулы, марш-броски, строевая подготовка.
— На время тренировок богатырь Илья Солнцевский освобождается от непосредственной службы, с сохранением денежного довольствия, — торжественно огласил Берендей. — Теперь все?
— Нет, — изрядно обнаглел едва не лишившийся головы богатырь. — Для организации спортивного зала, достойного княжеской дочки, необходимы немалые средства.
— Сходишь к казначею, он тебе отсыплет пятьдесят, — тут Берендей столкнулся с удивленным взглядом Илюхи и возмущенным Сусанны и быстро поправился. — Сто монет.
— И пусть Захар мне оказывает всяческое содействие, — понесло Солнцевского.
— Пусть оказывает, — махнул рукой Берендей.
— За казенный счет, — уточнил Илюха.
— Ну естественно.
Довольный Илюха быстренько согласовал график тренировок, незаметно показал кулак Микишке и, испросив день для оборудования спортивного зала, отправился к княжескому казначею.
Так закончилось это одно из самых странных совещаний за всю историю Киева. Судьба двух княжеств была отдана мастеру спорта по греко-римской борьбе, богатырю дружины князя Берендея, бывшему братку Илюхе Солнцевскому.
* * *
Илюха покидал княжеский дворец в прекрасном расположении духа. Как ни крути, но день был прожит не зря. Вместо того чтобы тянуть лямку на службе, он получил весьма выгодный контрактик на оборудование спортивного зала. Ворочать железо Илюха любил, а перспектива заниматься с отвергнутой невестой ему настроения никак не портила. Тяжелый кошель приятно оттягивал карман и добавлял оптимизма.
Солнцевский пересек большой двор и в воротах столкнулся с Лихосватским. Сотник был тоже в прекрасном расположении духа и был не прочь немного почесать языком.
— Ну как задание? Да этого Вилория сам черт не сможет уговорить на Сусанночке нашей жениться.
— Черт, может, и не сможет, а я смогу, — хмыкнул Илюха, представляя, как к этому делу подошел бы ушлый Изя.
— Смотри, князь проколов не любит, враз из дружины погонит.
— Думаю, через месяц о свадьбе объявят, — скромно заметил Солнцевский.
— Серьезно?! — искренне удивился Мартын.
— Ну так!
Лихосватский посмотрел на нового богатыря с нескрываемым интересом:
— Так ты что, такое дело один и обтяпаешь?
— Почему один, с друзьями, конечно.
Тут сотник удивился еще больше:
— Так вас много таких?
— Я такой один, — резонно заметил Илюха. — Но мои ребята не лишены всевозможных достоинств.
— Знаешь, я рад, что ты к нам попал, а то от этого старичья совсем проходу нет. Ну и как тебе в дружине? — вдруг переменил тему сотник.
— Да в общем нормально, — пожал плечами Солнцевский.
— И что, все устраивает?
— В общем да.
— Да с такими талантами ты мог бы найти местечко и получше.
— Ну ты же не нашел, — улыбнулся Илюха.
— Как знать, может, еще и найду, — уклончиво ответил Мартын.
— Извини, к своим тороплюсь, — уже на ходу бросил Солнцевский. — Ты заходи к нам в «Чумные», там и поболтаем.
Лихосватский молча кивнул в ответ и пожал протянутую руку:
— Обязательно зайду.
Илюха еще раз приветливо махнул новому знакомому и вышел за ограду княжеского дворца. Судя по тому, сколько народу собралось у дворцовых ворот, слух о новом богатыре уже разлетелся по всему городу. Не раз выступавший на всевозможных соревнованиях и привыкший не отвлекаться на трибуны, Илюха, совершенно не напрягаясь от такого внимания, направился в «Чумные палаты». Примерно с четверть тех, что ждали его у ворот, направились следом. Остальные, проклиная важные дела и завидуя предыдущим, разошлись кто куда.
За спиной бодро вышагивающего Илюхи народ, абсолютно не стесняясь, активно обсуждал нового богатыря.
— Слышь, Михайловна, а он из какого монастыря прибыл-то?
— С севера он. Говорят, его к князю направили специально, чтобы он с нечистью на святой киевской земле боролся. Слыхали, какую он с товарищами зачистку в «Чумных палатах» устроил?
— Да с какой нечистью? — затараторила очередная баба. — Он сам похож на нечистого.
— Совсем очумела, Матрена! Гляди, какой крест на шее, да и одежа вся черная, как у монахов.
— Я точно знаю, он прибыл в Киев, чтобы тряхнуть купцов, — встрял очередной голос. — Совсем обнаглели, окаянные. Бона сегодня воз огурцов на рынке меньше чем за три копейки и не купить было.
— Да на кой тебе целый воз-то?
— Тут дело в принципе! Все знают, что за воз красная цена — две копейки, а они творят что хотят.
— Ну если этот богатырь купцов тряхнет, тогда ладно, не похож он на нечистого, — согласилась Матрена. — Только ты уж построже с окаянными, совсем житья от этих кровососов не стало!
Последние слова уже относились непосредственно к Илюхе. Тот прикинул, что купцов пока трясти рано, сперва надо разобраться, кто кого крышует. Но чтобы не разочаровывать народ, грозно нахмурился и кивнул.
— Все, держись, торговые! — довольно загалдел народ. — И на вас управа нашлась. Небось монах, хоть и бывший, отступного брать не станет.
Вот примерно такие разговоры окружали Солнцевского по пути домой. Однако чем ближе он подходил к своему жилищу, тем все больше людей вспоминали о каких-то важных делах и отставали. Видимо, страх перед буйным домовым крепко засел в их головах.
* * *
Во дворе «Чумных палат» богатыря приветствовал соскучившийся Мотя. Трехголовый радостно носился вокруг него, время от времени норовя подпрыгнуть и лизнуть обожаемого хозяина в щеку хотя бы одной из голов. Солнцевский потрепал любимца по шеям, немного почесал брюхо и, толкнув тяжелую дверь, вошел в горницу.
Его встретила нездоровая тишина. Изя вместе с Любавой сидели за столом и в упор смотрели на вошедшего. Предчувствуя разбор полетов и не понимая, что, собственно, собрались ему предъявить, Илюха для начала решил отчитаться о проделанной работе.
— Еще раз привет. У меня все в порядке. Уладил небольшую проблемку, получил выгодный заказ от князя, так что день прошел весьма успешно.
Ответа не последовало.
